Лунь

— А, к дьяволу! Я имею смелость причислять себя к учёным, друзья мои, и то, что вы сейчас услышите, может показаться дикостью. А я всё равно скажу, да! Я безумно рад тому факту, что Зона своим появлением крепко надавала по носу современной науке. И эта солидная трёпка посшибала с неё плесень прогнивших догм, за которые до сих пор цепляются некоторые старые ослы. Именно Зона показала, насколько мы ещё далеки от правильного понимания мира, что рано именовать себя всезнайками и почивать на лаврах. Знали бы вы, сколько разбито здесь старых общепризнанных теорий и сколько новых появилось взамен! Это, господа, научная революция решительно во всех областях естествознания. Именно так! А за научной революцией последует новый виток развития цивилизации, гигантский рывок вверх… дешёвая, общедоступная энергия, новейшие технологии, прорыв в медицине. И к звёздам мы полетим, точно вам говорю!

«Эх, профессор… с печки об лавку мы полетим, а с лавки об пол головой, — подумал я. — А вы, оказывается, мечтатель. Верите в светлое, понимаешь, будущее. Мне бы вашу веру… а то как-то не выходит в последнее время быть убеждённым оптимистом».

— Да, насчёт гуманоидов… — Я не слишком вежливо оборвал поток красноречия. — Хочу спросить. Не знаете о существах, которые обладают некоторыми чертами излома и контролёра? И ещё у них очень белая кожа, буквально как свежая известь.

— Слышал, слышал об одном экземпляре от представителей «Долга», говорили они о таком, да. Кажется, молодая самка. Но, к сожалению, долговцы обычно уничтожают пойманных мутантов. И мой коллега, что часто бывал у Доктора, тоже пару раз обмолвился о подобном существе, вроде бы жившем поблизости от его дома. Больше ничего не знаю. Может быть, просто слухи.

— Может быть… — кивнул я. Ну, конечно, нельзя же всерьёз рассматривать возможность того, что Айболиту известно местонахождение Пенки. Глупо на это рассчитывать. Но спросить стоило. Чем Зона не шутит… пять утра, однако. Надо ещё выспаться перед завтрашним, точнее, уже сегодняшним переходом.

— Долго ещё?

— Минут через двадцать выйдем на Росток. Если, конечно, не приключится какой-нибудь пакости.

Ересь, услышав ответ, заметно приободрился. Сильно вымотал парня не самый долгий переход, на лбу даже испарина выступила. Ну и молодёжь пошла — Хип такой рюкзак шутя таскает, а ведь бывали у нас с ней такие марш-броски, что ой, не всякий мужик столько без отдыха пройдёт. Усталость — вечный спутник сталкера, однако Хип то ли виду не кажет, то ли и в самом деле двужильная. Повезло, нет, точно повезло мне со стажёром. Молодец.

— Что, Ересь, склеился? — Я через плечо глянул на Философа. — Не дрейфь, скоро дойдём, отдохнёшь.

— Да не, нормуль… просто не выспался, блин. Дед, конечно, классный, прикольный ваще такой, но запарил не по-детски. Дрыхнуть надо, а он так интересно задвигает, что хрен уснёшь.

— Слушай, стажёр, а ты, случаем, в комсомол не вступала?

— Ты что, Лунь? Меня и в проекте не было, когда всю эту байду отменили.

— Жаль.

— Это почему?

— Потому как всё остальное в комплекте. И спортсменка, и просто…

— Да ладно тебе… — Хип улыбнулась так, что, кажется, в Зоне чуть светлее стало. Хорошо мне от её улыбки делается.

И вообще славный сегодня день. Не в смысле погоды, с ней как раз и не ладилось — после Выброса обязательно дождь льёт, и хмарь на небе сплошная, низкая, — а в смысле отсутствия приключений на одно место. Без проблем прошли, считай, всю Свалку, встретили пару раз отряды «Долга» и не наткнулись ни одного мутанта — не было их вообще, как корова языком слизала. Впрочем, видел я кое-где свежие тушки слепых псов, а у депо даже убитого кабана, так что корова эта самая скорее всего носила красные нашивки и метко бодалась из крупнокалиберного оружия. Там, где «Долг» прошёл, мутантов, как правило, днём с огнём не сыщешь. Только вот Ересь что-то поскучнел, и чем ближе подходили мы к базе «Долга», тем всё более унылым становился его вид.

— Чего нос повесил, Философ?

— Скажите, Лунь… а можно мне… это… — И долгое молчание.

— Говори уже.

— С вами остаться? Не хочу я… это… назад…

— Не, ну ты даёшь. Вроде доходчиво объяснил тебе насчёт Зоны. — Я даже остановился.

— Да я врубаюсь, что здесь на раз можно ласты склеить. И что бабок много не будет, тоже понял, не даун.

— Ну и в чём тогда дело?

— Хрен с ней, с Ленкой. Тварь она галимая и на фиг мне теперь не нужна. — Ересь тоже остановился. — Я всё слышал, Лунь, о чём вы там с Сионистом перетирали. За трубой спрятался и слышал. Сионист, значит, правильно тогда сказал насчёт этого самого… что отстой там. Я долго думал, значит. И понял, что там и вправду отстой галимый. Я обратно не вернусь. Сам так решил.

— А о родителях ты подумал, Ересь?

— А чё предки? Батька сидит безвылазно, я его только на фото и видел, а у мамки хахаль очередной, и ей всё по фигу. У неё вечный ништяк по жизни, в интернат ко мне всего пару раз заглядывала, и то по синьке. На хрен мне такие родичи сдались.