Телега немилосердно подскакивала на мостовой, каждый булыжник Араго чувствовал спиной, но он почти не ощущал боли. Ему было тревожно, почти страшно – но вовсе не оттого, что разъяренные поляки могли перехватить телегу, обыскать ее. Он почти со страхом представлял себе тот момент, когда они с Фрази окажутся лицом к лицу, когда он увидит, кто это – Лукавый Взор!
Он увидит, кто такая Фрази…
Это не Агнес, это не мадам Ревиаль, это, само собой, не Андзя… но кто она?!
– Уж не Стефания же Каньская, в самом деле! – пробормотал Араго, смеясь над собой.
– Стефания Каньская? – услышал он над собой изумленный голос – и обнаружил, что телега стоит неподвижно, мешки, прикрывавшие его, разобраны, а над ним наклоняется бледное женское лицо – вроде бы знакомое, но в то же время чужое. – Как вы об этом проведали?
– Случайно услышал разговор поляков: она супруга графа Каньского. А вам об этом уже известно?
– Узнала недавно и совершенно случайно, как и о приезде этого господина, – бросила Фрази. – Однако об этом мы поговорим потом. А сейчас вставайте, мы приехали.
Араго приподнялся, выбрался из телеги со всей возможной молодцеватостью, отчетливо слыша, как ноют его изрядно ушибленные кости, и от души надеясь, что этого нытья никто, кроме него, не слышит. Однако он мигом забыл о своих костях, обнаружив, что его привезли на улицу Мартир – как раз к тому дому, где находилась редакция «Бульвардье»!
– Знакомый адресочек, а? – хохотнул Базиль.
– Да вроде бы еще рано на работу выходить, – пробормотал Араго. – Думаю, даже мадам Нюнюш еще спит!
– Я живу в этом же доме. Пересидите какое-то время у меня, а Базиль пока съездит к вам, на улицу Ришелье, поглядит, что там и как. Боюсь, обнаружив ваше бегство, разъяренные паны первым делом станут вас искать именно там, – озабоченно сказала Фрази, неожиданно и обидно для Араго переходя на «вы».
Словно и не было той внезапно воскресшей дружбы… Впрочем, он смог скрыть обиду за удивлением:
– Вы знаете, где я живу?
– Борде-ель![137] Как не знать! – лукаво ухмыльнулся Базиль, но тут же перехватил косой взгляд Фрази и сделал вид, что возится с упряжью.
– Как-то раз Базиль приметил, как вы входите в кофейню мадам Леру, – сухо объяснила Фрази. – Ну и разговорился с гарсоном. Итак, пойдемте. А ты будь осторожен, Базиль.
– Мне бы хорошенького клопа[138] для храбрости! Или хотя бы серебра на табачок для трубки! – проворчал мальчишка.
Араго сунул руку в карман, однако Базиль уставился на него презрительно:
– Шуток не понимаете, что ли? С друзей денег не беру!
Через пару минут колеса телеги загрохотали по булыжникам фобур Монмартр, предместья Монмартра.
Фрази провела Араго через уличную дверь – она находилась через одну от той, куда обычно входили сотрудники «Бульвардье». Лестница была слабо освещена наполовину прикрученными, чуть слышно шипящими газовыми рожками. Поднялись в третий этаж, прошли по длинному коридору; Фрази отперла дверь, зажгла такую же аргандовую лампу, какими освещались квартира Араго и редакция «Бульвардье».
Араго мельком заметил скромную обстановку: громоздкий, неуклюжий платяной шкаф, комод, туалетный столик с большим зеркалом, альков за расписной шелковой ширмой, узкая дверь в другую комнату – должно быть, в гардеробную. В эту минуту Фрази сняла шляпу и встряхнула головой, чтобы расправить скрученные на затылке волосы.
До Араго донесся легкий цветочный аромат, который он, большой знаток женских духов, почему-то не смог вспомнить, напряженно всматриваясь в лицо Фрази, стоявшей рядом с лампой.
Годы прошли, и хорошенькая девочка превратилась в красивую женщину. Темно-голубые глаза, в которых когда-то блестели слезы и нежность, сейчас смотрели настороженно.
– Так вот вы где живете… – пробормотал Араго, смущенный этим взглядом, и вдруг его осенило: – Бог мой, теперь я понял, куда подевалась Андзя, как ей удалось сбежать от Ролло и Тибурция! Она перебежала через проход между двумя домами и скрылась у те… то есть у вас?!
Фрази глянула вприщур, потом опустила глаза, и лицо ее приняло высокомерное, отчужденное выражение, которое ранило Араго гораздо сильней, чем можно было ожидать.
Почему? Почему ее задел этот вопрос? Вообще почему она держится как чужая, равнодушная, случайная знакомая?
А чего он ожидал? Того, что она хранила память о нем, ту детскую влюбленность хранила все эти годы? Наверное, да, ожидал: ведь Дмитрий Видов обещал, что Фрази будет любить его всегда!
Ну что за глупости!
Или нет?
– Тво… вашего отца зовут Дмитрий Видов? – резко спросил он, и Фрази чуть улыбнулась, не поднимая глаз:
– Да. Откуда вы знаете? Неужели все-таки граф Карл Осипович рассказал?! А ведь обещал мне молчать!
– Граф Карл Осипович? Поццо ди Борго?! – изумленно воскликнул Араго. – Так вы с ним знакомы?!
Фрази кивнула.
– Каким образом?
– Вам что-нибудь говорит фамилия Вестинже?
– Вестинже? Вы говорите о Жаке Вестинже?! – вскинул брови Араго. – Вы имеете в виду консьержа, который некогда служил в посольстве Российской империи?