Лучше подавать холодным

Стоящий первым горожанин выглядел дурной карикатурой на мудреца — нос крючком, снежная борода и скрипящий глубокий голос из — под шляпы зелёного фетра, смахивающей на перевёрнутый ночной горшок. — Мадам, меня зовут Рубин. Меня выдвинули говорить от имени города.

— Я Скавье. — Пухлая женщина, чей лазоревый корсет выставлял на показ устрашающе безмерное декольте.

— А я Груло. — Высокий, стройный мужчина, лысый как ягодица, едва ли не оттолкнул Скавье плечом.

— Двое наших самых крупных торговцев, — пояснил Рубин.

Для Рогонта это значило мало. — И?

— И, с вашего соизволения, ваша светлость, мы надеялись обсудить некоторые детали мероприятия…

— Да? Не тяните!

— Что касается титулования, мы надеялись немного отойти от аристократии. "Великая герцогиня" несколько отдаёт тиранией Орсо.

— Мы надеялись… — осмелился вставить Груло, взмахнув пошлым перстнем, — как-то отразить полномочия простого народа.

Рогонт скорчил Монзе рожу, будто сами слова "простого народа" имели привкус мочи.

— Полномочия?

— Быть может избранный президент? — предложила Скавье. — Первый гражданин?

— В конце концов, — вставил Рубин, — предыдущий великий герцог, всё ещё технически… жив.

Рогонт скрежетнул зубами. — Его обложили в Фонтезармо, в дюжине миль отсюда, как крысу в норе! Вопрос лишь времени, когда он предстанет пред правосудием.

— Но вы поймите, что буква закона может послужить затруднением…

— Буква закона? — Рогонт говорил разъярённым шёпотом. — Скоро я стану королём Стирии, и среди тех, кто меня коронует должна быть великая герцогиня Талинская! Я буду королём, понятно вам? Гнёт буквы закона для других людей.

— Но, ваше великолепие, это могут расценить как несоответствие…

Для человека с репутацией чрезмерного запаса терпения, за последние несколько недель оно стало заканчиваться у Рогонта крайне быстро. — Насколько большим несоответствием станет, если я, скажем, повешу вас? Здесь. Сейчас. Вместе со всеми мерзавцами-уклонистами этого города. Пока будете болтаться, сможете поспорить друг с другом о процедурах закона.

Угроза растекалась между ними в долгом, неприятном молчании. Монза оперлась на Рогонта, остро ощущая на себе великое множество глаз. — Нам бы сейчас не помешало немножко сплочённости, правда? У меня предчувствие, что повешенье расценят неправильно. Давайте просто всё проведём до конца, хорошо? А потом все сможем полежать закрыв глазки.

Груло осторожно прочистил горло. — Разумеется.

— Долгая беседа завершилась там, откуда мы начали! — огрызнулся Рогонт. — Давайте сюда чёртов венец!

Скавье извлекла тонкий золотой ободок. Монза медленно повернулась лицом к толпе.

— Народ Стирии! — Взревел Рогонт за её спиной. — Дарую вам великую герцогиню Монцкарро Талинскую! — Почувствовалось лёгкое давление, когда он опустил обруч ей на голову.

И вот так просто её вознесли к головокружительным высотам власти.

С лёгким шелестом все преклонили колена. Тишина затопила площадь, она даже расслышала как чиркают и хлопают крыльями птицы наверху фронтона. Она даже расслышала брызги, когда неподалёку от неё упал помёт, пачкая древние камни белыми, чёрными и серыми точками.

— Чего они ждут? — Прошипела она Рогонту, изо всех стараясь не шевелить губами.

— Речь.

— Я?

— Кто ж ещё?

Волна сбивающего с ног ужаса окатила её. Судя по толпе, у них было численное преимущество раз этак в пять тысяч. Но её не оставляло предчувствие, что как первое действие в качестве главы госдарства, паническое бегство с подиума могут неправильно расценить. Поэтому она неторопливо и как никогда в жизни твёрдо шагнула вперёд, пытаясь привести в порядок разбредающиеся мысли, откопать слова которых у неё не было за тот кусочек времени, который у неё был.

Она прошла сквозь великую тень Скарпиуса и вышла под свет дня, и море лиц открылось перед ней, потянулось к ней, упоённо таращив глаза. Их рассеянный ропот, перешёл сперва во взволнованный шелест, потом в зловещую тишину.

— Я никогда не была склонной… — Её голос оказался жалким писком. Ей пришлось прокашляться, сплюнуть через плечо и осознать, что плевать определённо нечем. — Я никогда не была склонной произносить речи! — Уж это-то очевидно. — Скорее браться за дело, чем о нём рассуждать. Наверное потому, что росла крестьянкой. Сперва мы разберёмся с Орсо! Избавимся от этой гадины. Затем… ну… затем бои закончатся. — Странный шепоток пробежался сквозь коленопреклонённую толпу. Без улыбок, это уж точно, зато с рассеянными, мечтательными взглядами, затуманенными глазами. Несколько голов кивало. Её поразило томящееся, нарастающее напряжение в её собственной груди. Прежде она никогда по настоящему не задумывалась, о том что хочет завершить бои. Она никогда ничем иным не занималась.