Лучше подавать холодным.

- Сюда. - Они прошли обширную гостиную, внутри воины полосовали обивку нескольких старинных кресел, словно Орсо держал золото в валиках и подушках. Следующую дверь бойкая толпа вышибала ногами. Когда они наконец проломили её, один словил в шею стрелу, остальные с уханьем ввалились следом, на той стороне залязгало оружие. Монза безоглядно смотрела вперёд, сосредоточив все думы на Орсо. Она поднажала вверх по лесничному пролёту, стискивая зубы, едва ли ощущая ломоту в ногах.

На полутёмную галерею в конце высокой сводчатого палаты, её полукруглый потолок покрывали позолоченные листья. Вся стена целиком представляла великий орган, ряд гладких трубок выдвигался из резной деревянной обивки, под клавишами стоял стул для музыканта. Ниже под ним, за искусно выделанными перилами, была комната для музицирования. Наёмники визжали от смеха, выколачивая чокнутые симфонии из разламываемых на части инструментов.

- Мы близко, - прошипела она через плечо.

- Отлично. Думаю, пора с этим закругляться.

В точности её мысль. Она медленно двинулась к высокой двери в дальней стене. - Покои Орсо там, неподалёку.

- Нет, нет, нет. - Она хмуро оглянулась. Трясучка стоял, ухмыляясь, его металлический глаз горел в полутьме. - Я не про то. - По спине пополз холодок. - А про что?

- Сама знаешь что. - Его улыбка расширилась, шрамы исказились и он потянул шею сначала в одну сторону, потом в другую.

Она вовремя успела припасть в стойку. Он заворчал и бросился на неё, в поперечном замахе сверкнув секирой. Она навернулась о табурет, опрокинула его. Чуть не упала, всё ещё в полнейшей прострации. Его секира уткнулась в органные трубки, выбивая из них безумную зычную ноту. Он выкрутив, высвободил лезвие, оставляя огромный разрез на тонком металле. И снова прыгнул к ней, но потрясение уже таяло, а в образовавшуюся пустоту сочился холодный гнев.

- Ты, хуесос одноглазый! - Не очень умно, зато от души. Она сделала выпад, но он принял Кальвес на щит, взмахнул секирой, и она едва отпрыгнула вовремя. Тяжелое лезвие врезалось в обшивку органа, полетели щепки. Приземлившись, она попятилась, вся настороже, сохраняя дистанцию. У неё такие же высокие шансы парировать тяжёлое лезвие, как и сыграть приятную мелодию на этом органе.

- За что? - зарычала она ему, кончик Кальвеса описывал мелкие круги. На самом деле ей были похрену его причины. Она старалась выиграть время, ища выход.

- Может, меня достало твоё презрение. - Он надвигался выставив щит и она снова попятилась. - А может быть Эйдер предложила мне больше тебя.

- Эйдер? - Она выплюнула ему в лицо смех. - Вот в чём твоя беда! В том, что ты вообще, пиздец, дебил! - С последним словом она снова провела выпад, пытаясь застичь его врасплох, но он не купился, спокойно отбив атаку щитом.

- Я дебил? Я спасал тебя, сколько раз? Я отдал глаз! Чтоб ты могла надо мной хихикать с этой тупым скотиной Рогонтом? Ты ни за хуй меня обманывала, и всё ждала что я буду верным, и я ещё дебил? - С большинством из этого трудно спорить, теперь, когда её ткнули носом. Надо было ей послушать Рогонта и дать ему убить Трясучку, но она позволила взять верх своей вине. Пощада может и храбрость, как сказал Коска, но видать не всегда ум. Трясучка метнулся к ней и она снова уступила позицию, быстро отбегая прочь.

- Ты должна была заметить, что всё к тому идёт, - прошипел он, и она поняла, что он прав. Всё к тому шло уже долгое время. С тех пор как она трахнулась с Рогонтом. С тех пор как повернулась спиной к Трясучке. С тех пор как он потерял глаз в подземельях дворца Сальера. Может всё к тому шло с самого первого мига их встречи. И даже раньше. Всегда.

Иные вещи неотвратимы.

Се круговерть...

Секира Трясучки снова бухнула по трубкам. Он не знал, за каким лядом они здесь нужны, но звон от них - охереть. Монза всё-таки успела увернуться снова, покачивая мечом, не сводя с него прищуренных глаз. Наверное ему надо было просто рубануть её по затылку, и положить всему конец. Но ему хотелось, чтоб она знала кто это сделал и почему. Жаждалось, чтоб знала.

- Ты не обязан такое творить, - выпалила она ему. - Ты всё ещё можешь уйти.

- Я думал - мёртвые могут прощать, - заявил он, по кругу срезая ей пространство.

- Я даю тебе шанс, Трясучка. Вернись на Север, никто за тобой не погонится.

- Ебать, полный вперёд, пусть попробуют. Правда я чутка задержусь. Человек ведь должен быть с кем-то, да? У меня всё ещё осталась гордость.

- Срать я хотела на твою гордость! Ты бы торговал своей жопой на талинских переулках, если б не я! - Скоре всего правда. - Ты знал на что шёл. Ты сам взял мои деньги. - Тоже правда. - Я не давала обещаний, и ничего не нарушила! - Всё правильно. - Эта сука Эйдер не даст тебе ни монетки!

На это было трудно возразить. Ладно, уже слишком поздно откатываться назад. Вдобавок, топор в голове - последнее слово в любом споре. - Увидим.

Трясучка направился в её сторону, протаривая путь щитом. - Но дело не в деньгах. Дело в... возмездии. Думал, ты поймёшь.