Лучше подавать холодным

- Тогда что-ж ты тратишь моё чёртово время? Да я наберу кучу опытных стирийских рыбаков, лучших работников, каждый в море по дюжине лет. - Он махнул на заполонивших причал неприкаянных оборванцев, выглядевших скорее так, будто те провели по дюжине лет в кружке с элем. – С какой стати давать работу какому-то северянину-попрошайке?

- Я буду трудиться не покладая рук. У меня полоса невезенья, вот и всё. Мне просто нужен шанс.

- Как и всем нам, но я не расслышал, почему именно я должен его тебе дать?

- Лишь шанс чтобы...

- Вали с моего судна, здоровенное бледное мудило! - Капитан схватил с палубы рейку неструганого дерева и сделал шаг вперёд, будто собаку бить собрался. - Убирайся, и забирай своё невезенье с собой.

- Может рыбак из меня и никакой, зато я всегда умел пускать людям кровь. Лучше выбрось палку, пока я, блядь, не заставил тебя её сожрать. - Трясучка бросил предупреждающий взгляд. Убийственный взгляд настоящего Севера. Капитан заколебался, замедлился и ворча остановился. Затем отбросил палку и начал орать на одного из своих людей.

Трясучка ссутулил плечи и не оглядывался. Он устало протащился к началу аллеи, мимо наклеенных на стены изорванных объявлений с расплывшимися словами. Пролез в тень промеж слепленных вместе построек, за спиною стихал портовый шум. Случилась та же самая история, что и с кузнецами, и с пекарями, и с каждым сучьим ремесленником в этом сучьем городе. Даже с сапожником, хотя он-то казался весьма подающим надежды. До тех пор пока не послал Трясучку на хуй.

Воссула сказал, что в Стирии везде есть работа и всё что требуется это только спросить. Похоже, что по непостижимым причинам Воссула брехал ему всю дорогу. Трясучка задавал тому всевозможные вопросы. Но только теперь, когда он, поскользнувшись у грязного порога, влез в своих сапогах-обносках в помойную канаву, где жила компания рыбьих голов, до него дошло, что единственного вопроса, который должен был, он так и не задал. Одного вопроса, что встал перед ним как только он сюда добрался. Скажи мне, Воссула - если Стирия такой кусок чуда, какого ж хрена ты переехал сюда, на Север?

- Ебал я эту Стирию, - прошипел он на северном наречии. Боль в переносице означала, что скоро потекут слёзы, но он уже дошёл до того, что не испытал от этого никакого стыда. Коль Трясучка. Сын Гремучей Шеи. Названный, который вставал лицом к лицу со смертью при любых обстоятельствах. С кем бок о бок дрались величайшие имена Севера - Рудда Тридуба, Чёрный Доу, Ищейка, Хардинг Молчун. Кто возглавлял атаку на войска Союза при Камнуре. Кто держал строй против тысячи шанка у Дунбрека. Кто бился семь гибельных дней на Взгорьях. Его губы почти стянула улыбка при мысли о тех вольных, смелых временах, из которых ему удалось выйти живым. Он понимал, что и тогда постоянно умудрялся обосраться от страха, но какими же счастливыми те дни казались сейчас. По крайней мере, он был не один.

При звуке шагов он огляделся. Четверо мужчин вступили в аллею со стороны порта, тем же путём, что и он. У них был тот извиняющийся вид, какой бывает у людей с нехорошими замыслами. Трясучка вжался в свою подворотню, надеясь, что их нехорошие замыслы его не коснутся.

Душа северянина сорвалась в пропасть, когда они стали полукругом, рассматривая его. У одного был заплывший красный нос - такой запросто заимеешь обильно выпивая. Другой, лысый как носок ботинка, держал длинную деревяшку. У третьего - жидкая борода и полон рот коричневых зубов. Не очень приятный мужской коллектив, и Трясучка не предполагал, что что-то приятное было у них на уме.

Тот, кто стоял впереди, оскалился – мерзкая сволочь с рябой крысиной мордой. - Что ты для нас приготовил?

- Хотел бы я иметь что-нибудь путное, чтоб вам отнять. Но у меня ничего нет. Можете спокойно идти своей дорогой.

Крысиная Морда мрачно поглядел на лысого приятеля, сердитый от того, что им может ничего не достаться. - Значит, сапоги.

- В такую погоду? Я же замерзну.

- Замерзай. Мне ль не похер. Давай сапоги, пока мы тебе не навешали ради поднятия настроения.

- Ебал я этот Талинс, - прошевелил губами Трясучка, угли жалости к себе внезапно вспыхнули в нём кровавым пламенем. Его грызло, что приходится так унижаться. Мудакам не нужны его сапоги, они просто хотят почувствовать себя крутыми. Но один против четырех, и без оружия в руках - дурацкая драка. Только дурак решит погибнуть из-за какого-то куска старой кожи, как бы ни было холодно.

Он низко склонился и, бормоча, взялся за сапоги. Затем его колено влетело Красному Носу прямо по яйцам, и тот с выдохом согнулся пополам. Трясучка удивился не меньше ихнего. Должно быть, хождение босиком лежало за пределами его гордости. Он врезал Крысиной Морде по подбородку, схватил за куртку и пихнул в одного из его товарищей. И те свалились вместе, визжа как коты под ливнем.