Лучшая подруга

Инна кивнула. Да, конечно, Иван мог все слышать. Он уже на кладбище в доску свой, и ему ничего не стоило подслушать их с Глебом разговор.

— Я не натравливала.

— Я слышал.

— Лучше бы ты дочку слушал. Она там с тобой разговаривала.

— О дочке потом.

— Почему это о дочке потом? — Инна удивленно глянула на Ивана.

Он должен просить ее за обиженную Зойку, а он грузит ее Леоном. И почему она только что видела Римму?

— Почему ты предала Леона? — Это был ее, Риммы, голос.

— Изыди! — Инна в панике нырнула под одеяло.

Римма опасна своим гипнотическим взглядом, нельзя, чтобы она смотрела в глаза. Нельзя, чтобы она вообще смотрела.

Инна накрылась с головой, чтобы не видеть ее и не слышать. Но Римма могла ударить ее канделябром. Инна испуганно сжалась. Но паники не было. Алкоголь тормозил реакции, этим и успокаивал.

А Римма ее не трогала. И даже ушла. Инна услышала, как за ней закрылась дверь, откинула одеяло. Но тут же вспыхнул свет, и она увидела Леона, который сидел в кресле между дверьми в ванную и гардеробную.

— Ты не ответила на вопрос, — сказал он, с насмешкой глядя на нее.

— Ты меня уже достал! — Инна выстрелила в него взглядом, но ему хоть бы хны.

— Почему ты меня предала?

— Не предавала я тебя. И с Глебом я не разговаривала.

— Ну да.

— Просто захотелось покурить.

— Раньше ты была в плюсе. А сейчас ты ушла в минус. Сейчас ты мне больше враг, чем друг. — Леон уже не улыбался. И взгляд острый, ледяной.

Только сейчас Инне стало по-настоящему страшно. Леон — самый настоящий злой гений в классическом понимании этого слова. Он сотворил для нее рай, из которого, судя по всему, собирался изгнать — в ад. Жаркое дыхание которого чувствуется уже сейчас.

А ведь еще совсем недавно все было нормально. Инна вышла на свободу, они отправились к нему на квартиру, зажгли там так, как будто и не было никакой Риммы. Но в тот же день все изменилось. Леон и Римма заявили на нее права, мало того, легли спать вместе. И сейчас они здесь — устанавливают, нет, укрепляют свои порядки. Инна должна чувствовать себя золушкой в своем собственном доме. В то время как принц спит с феей.

— И что это значит? — спросила она.

— За тобой нужен глаз да глаз.

— Я это уже поняла.

— Да ты не расстраивайся, не все так плохо, — надменно усмехнулся Леон. — Прислугой ты не обзавелась, охраны нет… Умная девочка, послушная. Возможно, я даже согрею твою остывшую постель.

— А Римма разрешит? — язвительно спросила Инна.

— Здесь все решаю я.

— Ну давай, начинай!

Она приняла соблазнительную позу, но Леон даже не шелохнулся.

— Не тебе решать, когда начинать, а когда заканчивать. Ни тебе, ни Римме…

— И ты мне не указывай, с кем встречаться, а с кем нет.

— Мне можно, я твой хозяин.

— Ну да!

— Ты можешь буксовать сколько хочешь. Но последнее слово останется за мной… И очень хорошо, что ты это понимаешь…

Леон неторопливо поднялся.

— Я запрещаю тебе выходить из дома, — с нахальной величественностью сказал он.

— С чего бы это? — возмутилась Инна.

— Я сказал! — Леон навалился на нее всей тяжестью своего взгляда.

И она поняла, что пора прикусить язык. Нельзя доводить этого козла до крайности, иначе последует наказание. Он ведь и ударить мог. К тому же с ним Римма…

— Ты меня поняла?

— Ну, хорошо… — Инна не опустила голову, но отвела в сторону взгляд.

— Завтра Радик подтянет людей, возьмет дом под охрану.

— Радик?

— А чем он плох?

Инна пожала плечами. Дело не в Радике, а в самом положении вещей. Не должен Леон командовать здесь, но увы.

— Из спальни не выходить, — сказал он.

— Почему это? — возмутилась Инна.

— Я сказал! — Он снова надавил на нее, и она потупила глаза.

Леон ушел, а Инна рухнула на кровать. Ну вот и все, она окончательно стала пленницей в своем доме. Именно для того и появилась сегодня Римма, чтобы окончательно сломить ее сопротивление. Устроила самый настоящий спиритический сеанс. И ведь смогла сделать это, потому что самый настоящий уникум. От которого нет спасения. Завтра Римма заставит Инну отказаться от наследства, и все…

Инна вспомнила, как подготавливала Ивана к первой встрече с Риммой. Что там было в порошке, который она подсыпала в чай, непонятно, но на кладбище Некрасов отправился слегка не в себе. И язык не заплетался, и на ногах держался крепко, но выглядел он слегка пьяным. И ее встреча с Риммой прошла под алкогольным градусом. Да и сейчас Инна порядком подшофе. Что, если алкоголь служит своего рода катализатором для ее гипноза? Может, на трезвую голову Римма не опасна?

Инна мотнула головой. Она, конечно, может отказаться от алкоголя. Но если это будет нужно, тот же Леон зальет ей в рот ту самую гадость, которой она опоила мужа. Тогда она подпишет любую бумагу. А Инна не хочет оказаться на свалке истории. Нужно что-то делать. Нужно как-то избавляться от Леона, от Риммы. Или они избавятся от нее.