Лучшая подруга

Дверь в гостевую спальню была открыта, в комнате горел ночной свет. Но было тихо. Инна зашла в спальню и увидела Леона. Он полусидел, спиной опираясь на подушки в шелковых наволочках. Он дремал, закинув руки за спину. Рядом с ним на боку лежала женщина. Под простыней. Конечно же, это была Римма.

Леон услышал Инну, когда она входила в комнату. Открыл глаза, с насмешкой посмотрел на нее.

— И что все это значит? — громко спросила она.

Но Римма даже не шелохнулась. И Леон остался в прежней позе.

— Ты продала мне свою душу, — осклабился он.

— Ты дьявол?

— И мы с тобой одна сатана.

— А это кто?

— Тсс! Разбудишь! — Леон приложил к губам палец.

— И что?

— Ты же не хочешь, чтобы она превратила тебя в жабу?

— Это не смешно.

— Почему не смешно? Я буду смотреть, как ты прыгаешь и квакаешь… Мне уже смешно.

— Смеяться будешь в другом месте.

— Смеяться я буду здесь, — ухмыльнулся Леон. — И жить, и смеяться.

— Мы же договорись, что нам сейчас нельзя жить вместе.

— Почему? Ты разогнала старую прислугу, наняла новую. Римма — экономка. Я — садовник. Груши буду околачивать… Думаю, на этом и остановимся. Зачем нам еще кто-то?

— И вы будете работать по дому?

— Работать будешь ты. А Римма будет тебя контролировать. Она же у нас теперь типа домоправительница.

— Я буду работать?! — Инну заколотило от возмущения.

Мало того что Римма собирается здесь спать с ее мужчиной, она еще будет эксплуатировать хозяйку дома.

— Ну зачем же ты так, дорогой? — Римма вдруг поднялась и, оправляя на себе шелковую ночнушку, направилась к Инне.

Улыбка у нее сладкая, приторная, а потому противная. Но все-таки улыбка.

— Дом большой, Инна сама не управится. А мы с тобой не сволочи. Я буду ей помогать.

— Я тоже, — улыбнулся Леон. — Буду жарить шашлыки.

— Я не ем мясо, — качнула головой Римма, взглядом впиваясь в Инну.

— Тогда тебе только шампуры.

— А мясо тебе, девочка моя. — Римма провела пальцами по ее щеке.

И так Инне стало вдруг приятно, что глаза стали закрываться.

Проснулась она в своей постели, за окнами светило солнце. Леон, Римма остались в ночном кошмарном сне. Сейчас Инна приведет себя в порядок, отправится в ресторан, позавтракает, а потом решит вопрос с прислугой. Нет, сначала она отправится в охранное агентство и арендует там дежурную смену. Дом должен охраняться, чтобы Леон не смог безнаказанно забраться к ней в дом.

Дверь открылась, в комнату вошла Римма. Свежая, лощеная, в брючном костюме.

— Ну чего лежишь? — мило улыбнулась она. — Поднимайся, пойдем готовить завтрак.

Инна схватилась за голову. Ночной кошмар стал реальностью. И ей ничего не остается делать, как подчиниться. Иначе Римма снова заглянет к ней в душу и подчинит своей воле. Мало того, заставит подписать реальное отречение.

Инна понимала, что не должна смотреть Римме в глаза. Только так она может оградить себя от ее влияния. Но чтобы не сталкиваться с Риммой взглядом, она не должна была бросать ей вызов. Сказала, завтрак, значит, нужно подняться и делать.

Инна наскоро привела себя в порядок, спустилась на кухню, приготовила яичницу с ветчиной, открыла баночку лечо, подала все к столу. Но Леон не появлялся, и Риммы нигде не было.

Она поднялась наверх, но никого там не нашла. Кровать в гостевой спальне была идеально заправлена. Как будто и не было здесь Леона. Но запах табачного дыма выдавал его недавние присутствие.

А еще в ушах вдруг зазвучал голос Риммы. Она просила Инну отказаться от прислуги. «Сама, все сама…» При этом она предупреждала, что будет наблюдать за ней, но издалека. Инна не знала, что думать. Или она тронулась умом, или попала в кабальную зависимость от Леона.

Леон не дурак, он понимал, что ему здесь не место. Устроил шоу, показал Инне, насколько она уязвима. И после этого исчез. Как будто его и не было. Но ведь он обязательно появится. И спросит, если она сделает что-то не так. Значит, она должна быть послушной и не выходить из берегов. Но ведь Леон сел ей на голову не просто так. Он сделал это, чтобы свернуть ей шею. А оно ей нужно?

* * *

Зоя стояла у окна, тупо глядя вниз. Девятый этаж — это убийственная высота. И простое решение вопроса.

Глеб тихонько подошел сзади, обнял. Какое-то время он стоял молча.

— Даже не думай, — наконец сказал он.

— Что, не думай? — встрепенулась она.

— Это не выход.

— О чем это ты?

— Надо жить. Просто жить.

— Я не собиралась ничего такого… И жить мы будем… Но как?

Зоя была у Ковригина, тот в ответ развел руками. Повторная экспертиза ничего не показала, а Инна ни в чем не призналась. И ее любовник молчал как рыба об лед. Зоя потребовала провести новое исследование, но Ковригин ответил ей упреком. Тело уже должно быть предано земле, а Зоя только тормозит процесс. С этим трудно было не согласиться.

Уголовное дело закрыто, смерть отца признана естественной, завещание можно оспорить в суде, но шансов на справедливость практически нет. Ковригин посоветовал договориться с Инной — в расчете на ее благоразумие. Но Зоя не хотела унижаться перед этой дрянью. К тому же Инна уже сказала свое слово. И очень скоро им с Глебом придется отдать ей и квартиру, и машину.

— Как все живут.