Лучшая месть

— Рей, меньше всего на свете мне бы хотелось переживать именно из-за тебя. Но это случилось, так позволь же тебе помочь! Я действительно о тебе беспокоюсь. А это означает, что я сам вляпался в неприятности еще похуже тех, что встречались мне прежде. Я еще ни разу в жизни не любил никого по-настоящему. Ты меня слышишь? Ни разу в жизни! — И тут Келхауну на минуту изменила его хваленая выдержка. — Мы должны найти способ с чего-то начать! Понимаешь, Рей? Начать! Найти для нас обоих отправную точку! Чтобы разгрести всю ту кашу, что заварил вокруг нас Уоррен! Что было в тех сейфах?

Она вот-вот готова была заговорить, но тряхнула головой и отвернулась.

— Ну, пеняй на себя! — Он не замечал, что трясет ее за плечи. — Я добьюсь разрешения суда и загляну в них сам!

— Ты не сможешь, — испуганно прошептала она. — Иначе придется признаться перед всеми, что Уоррен был двоеженцем.

Даллас немного ослабил хватку, но по-прежнему не отпускал Рей от себя.

— Может, так даже будет лучше.

Неужели он на это пойдет?! При одной мысли об этом внутри у Рей все похолодело. Он почувствовал сковавший ее испуг и заглянул в широко распахнутые зеленые глаза.

— Если ты решишь это сделать, — выдохнула она, не обращая внимания на пряди волос, щекотавшие лицо под порывами ветра, — было бы неплохо сперва обсудить это со мной.

— Что ты хочешь сказать? — Теперь Даллас почувствовал себя загнанным в угол.

— Вряд ли Линсей-Мэй захочет, чтобы весь город узнал о том, что твой отец умер у нее в постели. Но это может сработать как своего рода реклама, и моя книга будет иметь бешеный успех. По крайней мере в ваших краях. Я бы, конечно, не хотела действовать таким образом, но отныне это зависит только от тебя.

Глава 19

Раскаленный воздух над дорогой змеился и дрожал. Ослепительное солнце блестело на капоте «лендровера», пробивая даже толстый слой пыли. Двое мальчишек выехали на велосипедах откуда-то из переулка и помчались вперед, набычившись и что было сил крутя педали, чтобы обогнать Далласа. Он улыбнулся и помахал им рукой.

Мальчишки замахали в ответ.

— Кажется, ты знаешь здесь буквально всех, — заметила Рей. — Как тебе это удалось?

— Перестань лизаться, — приказал Даллас Волку, стоявшему на заднем сиденье и толкавшемуся носом в хозяйскую шею. — По-моему, если ты вырос и работаешь в таком вот маленьком городке, то непременно будешь знаком со всеми его обитателями. Здесь все знают всех. Разве у тебя было не так? — Он вопросительно взглянул на нее.

— Нам пришлось часто переезжать, — ответила Рей. Иными словами, ей предлагалось вступить в задушевную беседу, обмениваясь вопросами и ответами. Ну уж нет, таким образом он из нее ничего не вытянет!

— Ты не желаешь говорить о себе, Рей. А я хотел бы, чтобы ты мне доверяла.

Она рассмеялась.

— Что тут смешного?

— Наверное, ничего. Ты ведь сказал это всерьез?

— Что я хочу, чтобы ты мне доверяла? Конечно, всерьез. По-моему, я наконец-то разобрался в своих чувствах. Может быть, это равносильно самоубийству, но я думаю, что втюрился по уши, как здесь принято говорить. Да что там думаю — я это точно знаю! — Ну да, и в порядке проявления своих чувств только и делает, что бросает камни в ее огород!

— Послушай, я только что пригрозила раззвонить всему свету о том, что твой отец изменял жене. В моей книге люди увидят портрет престарелого мерзавца, покупавшего за деньги тела молодых девчонок, годившихся ему в дочери. И я не пожалею красок, чтобы описать те угрозы, которыми он затыкал им рот.

— У тебя нет ни единого доказательства.

— Я их раздобуду.

— Тебе не к лицу быть крутой. Меньше всего на свете ты похожа на крутую леди.

— Значит, ты совсем меня не знаешь. — Рей постаралась выпрямиться и расправила окончательно изжеванное платье. — Я успела собрать массу пикантных подробностей о жизни вашей семьи. О том, что твоя мать предпочитает витать где-то в заоблачном мире и тешить себя иллюзиями. Она даже уверила себя в том, будто муж прислушивался к ее советам в отношении бизнеса — примерно таким же образом, как прислушиваешься сейчас ты.

Ну откуда, скажите на милость, она раздобыла все эти унизительные, не предназначенные для чужих ушей детали? Ответ напрашивался сам собой. Это рассказала Линсей-Мэй, а уж Рей расцветила их своим остро отточенным журналистским пером.

— Твоя сестра имеет репутацию сексуально озабоченной особы, Даллас. Озабоченной! То есть она старается получить то, чего ей не хватает, любыми способами и в любом месте. Ходят слухи, что это сделало ее мужа нелюдимым. Что он стал вести себя странно и непредсказуемо… — Тут она шумно сглотнула, но собралась с духом и повторила: — Непредсказуемо. Гонял с сумасшедшей скоростью на автомобилях и вытворял всякую чертовщину на старых самолетах. Люди… люди считают, что он жил сам по себе.

Даллас покосился на нее и упрямо стиснул зубы. Она изо всех сил старалась настроить его против себя, но это получалось из рук вон плохо. А необходимость упомянуть про Уоррена чуть не вывернула ее наизнанку. Ей наверняка нелегко далась правда о человеке, считавшемся ее мужем.