Ложь во спасение

Евгений мрачно усмехнулся и попытался вытянуть из истлевшей сигареты еще хоть одну затяжку.

– Гражданин сосед. – Послышавшийся из приоткрытой коридорной двери голос усатого следователя вывел его из задумчивости. – Что же вы здесь все курите? Мне паспортные данные ваши нужны, а вы все курите и курите. Есть паспорт у вас с собой?

– С собой нет, – слабо соображая, что от него требуется, откликнулся Евгений, отбрасывая в сторону дымящийся окурок. – Паспорт дома.

– Так сходите и принесите, будьте любезны, – нетерпеливо попросил следователь, провожая глазами окурок, от которого остался один только фильтр с почерневшим ободком сгоревшей бумаги. И добавил зачем-то: – Врачи рекомендует выкуривать сигарету не больше, чем на две трети. Чем ближе к фильтру, тем выше концентрация вредных веществ.

– Врачи вообще не рекомендуют курить сигареты, – сухо уточнил Евгений, внезапно почувствовав, что следователь ему неприятен. Какое-то колючее высокомерие сквозило в его прищуренном взгляде, какая-то непробиваемая и агрессивная уверенность в собственной правоте, свойственная недалеким людям. А может быть, это разрастающийся внутри страх и предчувствие неотвратимой беды сказывались таким образом на его восприятии. Сейчас даже стены подъезда казались ему враждебными.

Быстро поднявшись вверх, Евгений отыскал в кармане ключи, по дороге рассуждая, на сколько еще времени затянется процедура составления протокола. Паспорт вот уже несколько дней лежал у него в рабочем портфеле, с тех самых пор, как он забрал его из бухгалтерии после оформления каких-то индивидуальных налоговых документов. Портфель еще со вчерашнего вечера продолжал стоять в коридоре возле стены.

Снова позабыв разуться, он прошел с ним на кухню, положил на стол, щелкнул замками и открыл крышку, припоминая, что паспорт должен находиться в самом низу, под разными папками с документами и чертежами. Открыл – и почувствовал, как откуда-то из глубины поднимается сдавленный стон, похожий на стон зверя, за несколько секунд до конца услышавшего свист пули у себя за спиной. Стон выплеснулся наружу, несмотря на то что Евгений стиснул зубы, пытаясь ему помешать.

Часы на браслете из белого металла лежали в углу, слегка придавленные краем тяжелой картонной папки. Сначала Евгений увидел только самый краешек браслета. Уже догадываясь обо всем, он подцепил этот краешек, потянул за него и понял, что не ошибся. Часы были те самые. Теперь они лежали кверху циферблатом, и секундная стрелка как ни в чем не бывало тихонько двигалась по кругу под поцарапанным стеклом. Часы по-прежнему исправно работали, несмотря на то что давным-давно должны уже были остановиться, потому что были механическими и требовали ручной заводки.

В первую секунду, услышав тиканье часов, он подумал почему-то именно об этом. Кто-то завел их, и сделал это не просто так. Это был знак, какой-то неведомый символ, означающий то ли продолжение, то ли близкий конец игры. Наступление скорого финала. Ждать оставалось недолго – видимо, до тех пор, пока часы не остановятся. Знать бы только, когда это случится и сколько времени у него осталось.

Или отсчитывающая время на циферблате секундная стрелка означала что-то другое?… Но что?

Задумчиво протянув руку, Евгений достал часы из портфеля и положил их на ладонь, ощутив кожей холодок белого металла.

Этот ход с часами выглядел не менее странным, чем все остальные ходы в этой игре, которую Евгений вел вслепую. Он выглядел не просто странным, а абсолютно нелепым, потому что определенно раскрывал карты человека, ведущего игру. Теперь по крайней мере стало абсолютно ясно, что человек этот – один из тех, что накануне обсуждали достоинства и недостатки декоративных балконов в проекте жилого дома у него в кабинете. Это было очевидно, потому что именно там, в кабинете, его портфель оставался какое-то время без присмотра. Если не считать прихожую Ленки Лисичкиной, в которой портфель одиноко простоял часа полтора.

Но в прихожую Ленки Лисичкиной не входил никто посторонний.

Как, впрочем, и в его собственную прихожую.

Оставался только рабочий кабинет. Единственное место, где можно было легко осуществить этот фокус с часами ближе к концу рабочего дня, справедливо понадеявшись на то, что в это время он уже не станет копаться в портфеле в поисках каких-то бумаг и, значит, не обнаружит сюрприза раньше положенного времени. Зная, что он никогда не курит в кабинете. Все было просто и легко, как дважды два. Непонятна была только цель. Зачем кому-то понадобилось пробираться в квартиру убитого, снимать браслет с часами с его руки, заводить их и потом тайком подкладывать эти часы Евгению в портфель?

Непонятно. Необъяснимо. Нелогично.