Ложь во спасение

Сняв ботинки и куртку, он некоторое время топтался в прихожей, не понимая, что делать дальше. По идее, нужно было бы раздеться и лечь спать, потому что от бессонной ночи гудела голова и мелькали перед глазами темно-фиолетовые пятна. Но надежда на то, что удастся уснуть, казалась призрачной – слишком взбудоражены были нервы, несмотря на внешнюю заторможенность. Он снова вспомнил банку темно-коричневого стекла, которую за эти дни много раз нащупывал в кармане куртки. Таблетки с каким-то невероятным названием, которое просто невозможно было воспроизвести без предварительной двухчасовой репетиции. И как это они, медики, умудряются выговаривать эту абракадабру с первого раза? Выпить, что ли, таблетку и успокоиться? Или выпить сразу целую горсть и успокоиться уже навсегда?

Невесело усмехнувшись, Евгений заполнил водой электрический чайник, осторожно прикрыл кухонную дверь и достал из заднего кармана джинсов мобильный телефон. Первый же гудок, раздавшийся смутно сквозь шорох и потрескивание радиоволн, оборвался, не успев прозвучать до конца.

– Алло, – серьезно и как-то грустно сказала где-то на другом конце города Ленка Лисичкина. И повторила: – Алло!

И даже дунула в трубку сердито, потому что Евгений, улыбаясь ее голосу, совсем забыл, что телефонный разговор предполагает взаимное участие собеседников. Он так ясно вдруг представил себе ее – в темно-синем халате в цветочек, с телефонной трубкой в руках, с сердитой вертикальной морщинкой на лбу, с забранными в небрежный хвост на затылке волосами и сонным еще взглядом, – как будто увидел на самом деле. И от этого на душе стало вдруг тепло и почему-то… смешно. Душа словно размягчалась и таяла, как шоколад на солнце.

– Ленка, – проговорил он наконец, не сдерживая дурацкой блаженной улыбки. – Ленка, скажи: ты сейчас в халате?

Она молчала несколько секунд, потом шумно вздохнула:

– Женька. Это ты.

– Я, – подтвердил он и напомнил: – Я тебе вопрос, между прочим, задал.

– Какой вопрос?…

– Я у тебя спросил: ты в халате?

– Жень, ты чего? – робко спросила она. – Ты почему спрашиваешь… про халат?

– Потому что! Ну что, ответить трудно?

– Ну, в халате, – раздался наконец ее по-прежнему слегка недоумевающий голос.

– В том самом? – обрадовался он. – В том самом халате, да?

– Да в каком это еще том самом?!

– В синем? С белыми ромашками? Ну?!

– Это хризантемы вообще-то, – робко поправила Ленка.

– Да хоть орхидеи! Значит, ты в том самом халате! А с волосами у тебя что? В смысле, прическа у тебя сейчас какая?

– Нет у меня никакой прически… Просто волосы резинкой собрала на затылке… Жень, да что случилось?

– А взгляд у тебя сонный? – не отставал он.

– Взгляд у меня… гневный! И недоумевающий! – не выдержала Ленка, а Евгений наконец рассмеялся вслух:

– Ленка, я тебя вижу! Я тебя вижу так, как будто ты совсем рядом, понимаешь?

Она помолчала некоторое время, а потом сквозь шорох телефонного эфира Евгений почувствовал ее улыбку.

– Лен, ты помнишь? Ты помнишь, как мы играли в эту игру, когда учились в школе? И ты все время угадывала! Ты все про меня угадывала! Ты даже трусы мои угадывала, хоть никогда в жизни и не видела моих трусов! Лен, скажи, ты откуда про трусы знала?

– Сумасшедший ты, Женька, – засмеялась она в трубку. – Как будто не знаешь, что во времена нашего тяжелого детства трусы у всех были одинаковые! И с чего это ты сейчас об этом вспомнил?

– Не знаю. Голос твой услышал и вспомнил. Знаешь, он потрясающий, этот твой халат.

– Ты, Шевцов, никогда не умел делать комплименты. Поэтому я тебя прощаю. Ты просто так позвонил? Или… нет? – В ее голосе все-таки мелькнула тревога.

– Я позвонил, потому что обещал позвонить. Не помнишь?

– Помню. Просто…

– Просто не верится, что я тебе просто так могу позвонить, да? Я ведь если звоню, то только с корыстной целью, да? Сочинение по литературе требую написать или еще что-нибудь… в этом роде.

– Жень, – спросила она серьезно после недолгого молчания, – ты правда скажи: у тебя все в порядке?

– У меня все по-прежнему. Ты за меня не тревожься. И главное, думай о себе, а не обо мне. Вот так будет правильнее.

Она только вздохнула в ответ.

Конечно, ему и в голову не пришло рассказывать Ленке о своих утренних приключениях. Смысла в этом не было никакого, а волновать ее лишний раз не хотелось. Ведь будет волноваться, будет по-настоящему с ума сходить, а помочь все равно ничем не сможет.

Мысль о том, что Ленка за него переживает, еще сильнее согрела душу. И на душе стало совсем тепло, даже горячо как-то.

– Ты помнишь, что обещала сегодня весь день дома сидеть?

– Мне в магазин надо вообще-то, – робко возразила она. – И скучно ведь целый день сидеть дома.

– Никаких магазинов. А чтоб тебе было нескучно, я тебя буду развлекать. Не целый день, конечно, но по крайней мере большую его часть. Договорились?

– И как это, интересно, ты меня будешь развлекать? – улыбнулась в ответ Ленка.

– А как тебе будет угодно. Хочешь, песню спою. Хочешь, Пушкина наизусть читать стану. Спляшу даже, если пожелаешь!

– Представляю!

– С чего начнем?