Ловушка для девственницы

Наштукатуренная сверх меры милашка перед дверью известного продюсера дружески поприветствовала меня. Это хороший знак! На юной особе была надета прозрачная блузка, под которой черный бюстгальтер подчеркивал то, что, как считала его обладательница, должно быть подчеркнуто! Интересно, как эта девушка одевается на дискотеку, если ее служебный наряд выглядит стол пикантно?

Но я не успел задать свой неэтичный вопрос.

— Мне кажется, вы уже во всем разобрались, мистер Холман. Разве не так? Иначе, зачем бы вы так скоро пришли в наш офис?

— Блюм у себя? — не отвечая ей, уточнил я. — На всякий случай скажите мне, не началась ли у него вчера ночью у вас в постели тахикардия либо что-нибудь в этом роде?

— Могу честно признаться вам, мистер Холман: первой обычно устаю я! — сказала она с игривой многозначительностью. Потом деловым тоном добавила: — Пожалуйста, проходите. У босса сейчас никого нет.

Блюм вовсе не торопился радоваться моему приходу. Он долго сверлил меня взглядом из облака седого дыма, витавшего вокруг его головы, как рой материализованных мыслей, затем медленно вынул изо рта дорогую сигару, стряхнул пепел прямо на грудь стеклянной женщины, свернувшейся на его столе в виде экстравагантной пепельницы. Надо признаться, этот варварский жест не поколебал застывшего спокойствия ее венецианского лица, чему я был несказанно удивлен.

— Вы врываетесь в мой кабинет, как в первую попавшуюся забегаловку, — прорычал Блюм. — С чего бы это?

Я нагло плюхнулся на ближайший стул и тоже достал сигареты.

— Вы оказались ненадежным клиентом, Джордж. Не ожидал!

Он взглянул на меня с интересом. Я долго и тщательно раскуривал сигарету, прежде чем объяснить, что я имел в виду.

— Результаты моей работы чаще всего зависят от искренности заказчика. Вы вчера так подробно и долго говорили о своем отношении к Флер Фалез, о своей ответственности за ее судьбу, что я, пожалуй, слишком расслабился и поверил в вашу сентиментальность и бескорыстие.

— И что же здесь не так?

— Но вы ведь даже намека не сделали о фильме с ее участием, для которого уже создан сценарий, приглашены исполнители главных ролей и режиссер! Не сообщите ли вы мне заодно, сколько сотен тысяч баксов вы вбухали уже в вашу небескорыстную идею возвращения мисс Фалез на киноэкран?

— Кто вам обо всем этом доложил? — проговорил он, не сводя с меня пристального взгляда.

— Какая разница! Для меня имеет значение лишь один факт: вы утаили эту важную для расследования информацию!

— Пусть вас успокоит то, что я всего лишь хотел убедиться в ваших профессиональных качествах, Рик. И они вас не подвели. Значит, я не ошибся, доверив вам это дело. Простите старика за маленький невинный эксперимент…

Я подождал, пока неискренняя улыбка не исчезла с упитанного лица мистера Блюма.

— Вы действительно стареете, Джордж! Поэтому старательнее покопайтесь в своих мозгах: что еще вы забыли мне сообщить об этой истории? Какой еще… эксперимент у вас в запасе?

— Вам уже известно все, что знаю я сам, — раздраженно махнул сигарой Джордж. — А может, и больше моего…

— В таком случае я продолжу. Вчера вечером, когда я прибыл в дом Флер Фалез, Истязатель был уже там. Он опередил меня примерно на полчаса. Ему все известно о вашей идее снять фильм великого возвращения Флер Фалез в мир кино. Мало того, он знает подробности о том, что случилось с вашей нервной актрисой поздно вечером на обрыве. Альтман пригрозил Арлин, что сообщит газетчикам о случившемся, если она не впустит его в дом…

— Альтман? — взревел Блюм, вымещая вспыхнувшее раздражение на ни в чем не повинной сигаре. — Откуда, черт бы его побрал, он черпает сведения?!

— Я не стал это уточнять, сами понимаете, — буркнул я. — Все равно Истязатель не назвал бы стукача…

Джордж молчал, погруженный в свою досаду.

— Сегодня утром, — продолжал я, — мы с Арлин осмотрели то место, где чуть было не случилась трагедия. Секретарша Флер вами восхищена: оказывается, вы в прекрасной боевой форме! Об этом говорит не столько то, что вы помогли девушке, сколько мгновенная реакция на появление фотографа. Ведь вы схватили его, как только сработала вспышка, не так ли?

Блюму, пожалуй, польстили мои слова:

— Да что там говорить, Рик. Что в этом особенного?

— Ну… — задумчиво протянул я, — разумеется, ваш тренажер в приемной — это само совершенство!

— Давай-ка лучше о деле, Рик.

— Да я все время о деле! Никак не могу понять, как попал на вершину скалы фотограф именно в тот момент, когда Флер Фалез оступилась и вы вытащили ее из пропасти? Не предполагать же, что однажды поздним дождливым вечером в Малибу какой-то фотограф для собственного удовольствия решил прогуляться по вершине скалы с камерой наготове…

— Действительно! В тот момент мне даже в голову не пришло, что это нелепо. Я был занят лишь тем, чтобы этот дурацкий снимок не попал на страницы газет. Вот и торговался за негатив с парнем, который снимал… — Блюм оправдывался, смущенно пощипывая себя за подбородок.

— Джордж, давайте-ка вспомним все самые мелкие подробности с того момента, как вас ослепила вспышка.