Ловушка

Он прямо встречает мой взгляд с мрачным выражением лица.

— Нет, не понял. Твоя девушка держит тебя под каблуком. В первую очередь, поэтому ты и оказался в такой ситуации.

— Точно, мне же как раз это от тебя сейчас и нужно, — произношу я, отталкиваясь от кресла и поднимаясь на ноги. Пора сваливать.

— Господи, Митч, успокойся. Сажай свою задницу обратно. Я же на твоей стороне, или ты забыл? — Джош хватает меня за руку стальной хваткой.

— Так и не скажешь, — высвобождаю руку, но не делаю попыток уйти.

— Вот как ты себя ведёшь, когда слышишь то, что тебе не нравится? Сам знаешь, что я говорю правду, — рассуждает он, больше не походя на всезнающего осла.

Я заваливаюсь обратно в кресло, и он расслабляется в своём, но выражение его лица необычайно суровое и жестокое.

— Признай, чувак, она попыталась тебя связать. Женщины перестают принимать таблетки только по одной причине, и это — беременность. Она захотела заманить тебя в ловушку. Классический вариант для женщины, пытающейся удержать парня. Но ради Бога, подумай хорошенько о том, что будешь делать, даже если ребёнок твой. Не дай этой цыпочке разрушить твою грёбанную жизнь.

Я качаю головой, усталый и побеждённый.

— Что ж, для этого уже поздно.

Глава шестая

Пейдж

Прошло два дня с тех пор, как мы поссорились с Митчем. Он не звонил и не заходил. Я набирала ему дважды, и оба раза вызов переводился на голосовую почту. И этого я, честно говоря, не ожидала. Даже когда мы ругались раньше, он никогда не выключал телефон и не игнорировал мои звонки.

«Но это не обычная ссора», — пришлось напомнить себе. То, что я забыла рассказать ему о прекращении приёма противозачаточных, коренным образом изменило наши жизни.

Для меня было неизведанной территорией оказаться на голосовой почте, поэтому я неловко отключалась. Что бы я ему сказала? «Ты всё ещё меня ненавидишь»?

Стоило ли мне снова извиниться и продолжить отстаивать себя?

Все варианты кажутся неправильными, если это будет происходить не лицом к лицу. Но он очевидно не готов меня выслушать.

Между тем, я в основном держалась дома, выжидая пока он успокоится. Эрин приходила вчера — успокаивала меня, пока я заливала её слезами. Пришлось рассказать ей о случившемся, и она ни разу даже не заикнулась сказать «я же тебе говорила». Даже если и подумала так, я рада, что она не стала произносить этого вслух.

Ей нравится Митч, несмотря на — как она говорит — его незадачливость по части лучших друзей, которых, по её же утверждению, она ненавидит с горячностью тысячи светил. Эрин не сомневалась, что Митч придёт в себя. Однажды она призналась, что завидует нашим отношениям, тому, как он относится ко мне. Помню, какую гордость я испытала от такого комплимента.

Я стою перед холодильником, почти не чувствуя ледяной воздух на обнажённых ногах и руках, а мои мысли заняты предстоящим обедом, когда раздаётся дверной звонок.

— Я открою, — кричит мама из прихожей. Она агент по недвижимости, поэтому сама устанавливает себе график. Думаю, она намеренно держалась поближе к дому, чтобы присматривать за мной. По ней видно, что она переживает о том, что происходит со мной — беременность — и том, что творится между нами с Митчем.

Моё сердце как будто ускоряется до пятисот ударов в минуту, когда я слышу приглушённый мужской голос. Моментально мой взгляд падает на телефон, зажатый в руке. Я не выпускала эту чёртову штуковину из виду, дёргаясь всякий раз, как он вибрировал или звонил из-за пришедшего сообщения или звонка. Просто знала, что Митч позвонит.

— Пейдж, милая, посмотри, кто пришёл.

В тот момент я знаю, что это Митч. В мамином голосе смешиваются облегчение и счастье.

Закрыв дверцу холодильника, я суетливо провожу пальцами по волосам и силюсь выглядеть собранной, когда выхожу из кухни, убедившись, чтобы шаг был умеренный, и не казалось, будто я плутала по дому, дожидаясь его прихода.

В ту же секунду, как я вижу нашего гостя, возвышающегося над миниатюрной фигуркой мамы, всё внутри меня сдувается.

Выражение моего лица, должно быть, выдаёт меня, поэтому я пытаюсь вложить в голос немного энтузиазма.

— Трент. Привет. — По их лицам становится ясно, что я здорово провалилась.

— Может, мне выйти и зайти снова? — Он опускает взгляд на маму и подмигивает. — Думаете, она надеялась увидеть на моём месте кого-то другого?

— Прости, Трент. Я очень рада тебя видеть, — настаиваю я, отодвигая острое разочарование, тяжело давящее на грудь. Иду к нему, прямиком в раскрытые для объятий руки.

Я обожаю Трента. Возможно, не будь мы знакомы с шести лет, я бы безумно влюбилась в него сразу же, как мне стали нравиться мальчики в этом смысле. С короткими, тёмными волосами, светло-карими глаза, ямочками и убийственной улыбкой, он являл собой фатального красавчика, дожидающегося своего часа. К несчастью для нас — и наших матерей, — он мне как старший брат, которого у меня никогда не было.