Ловцы снов

– Я правда был не в курсе, – будто прочитав мои мысли, произнес Егор. Впрочем, мысли тут не при чем, эмоции выдавали меня с потрохами. – Но разве ты сама не была такой раньше? Брала то, что нравится, безо всяких угрызений совести. И шла по головам, когда требовалось – тебе или Алмазову.

– Ты меня не знаешь, – отрезала я.

– Прекрасно знаю, – возразил Егор. – Или думаешь, только Виктор собирает информацию на врагов?

– На каких врагов? – опешила я. – У нас что, война?

– Война идет давно. Есть вы со своими правилами, которые разрешается нарушать лишь элите, а есть остальные. С проблемами, которые вас не касаются, пока кто-то не перейдет вам дорогу. Ведь именно после моего визита к вам в офис меня значительно понизили в должности, а поспособствовал этому некий Руслан Валевский. Знаешь такого?

– Ты думаешь, это я постаралась?! – выдохнула я, не в силах сдержать ни удивления, ни гнева. Да за кого он меня принимает? За мелочную мстительницу? – Да я тебя знать не знала до того дня, когда ты меня нашел. Ни имени, ни кто ты такой вообще.

– Сложно поверить, Яна. Как и в то, что ты не знала двух девушек, уволенных тобой лично из купленного мужем салона за якобы недобросовестную работу. Они были из наших – тех, кого вы зовете дикими. Одна из них – одноклассница и подруга Ольги. Смахивает на некую закономерность.

– Что за бред вообще? Если ты думаешь, что такая важная шишка, что я стала бы лезть в бизнес мужа, мне тебя жаль. Мне хватало своего, и если я и увольняла людей, то за дело. Значит, Оленькина подружка была криворукая.

– Она была стриксом. Как и ты.

– И за это я должна была платить ей зарплату? – искренне удивилась я. – Ты же большой мальчик, знаешь, как в мире делаются деньги. Твой подход не работает.

– Послушай… – Егор поморщился. – Что было, то было. Ты верно выразилась, я большой мальчик и умею за себя постоять. Как и другие стриксы. Но то, что происходит сейчас, уже мало похоже на игру и мелкие пакости. Умирают люди, и мне кажется, ты в списке того, кто все это затеял. А это уже совершенно другая война.

Он прав, другая. И опасность, которой, казалось, пропитался воздух вокруг меня, слишком осязаема, чтобы от нее отмахнуться. И впервые в жизни я не знаю, что делать. Раньше у меня был дар, а теперь…

Теперь тошнило от собственной неуравновешенности. От беспомощности, от необходимости общаться с теми, кто неприятен. От них предложения помощи почему-то видятся подачками. Но что делать, если просить помощи больше не у кого?

– Если это Виктор, мне мало что поможет, – усмехнулась я горько. А ведь правда, что я теперь могу? Тем более, против него? Виктор Алмазов всех стриксов города держит на коротком поводке. Пожелай он, меня тут же съедят, и костей не оставят…

– Я помогу, – заверил Егор. – И Оля. Она только с виду бесполезная, а на самом деле очень помогает в этом деле.

С виду она психопатка, которая в любой момент кинется. Понятно же, что она меня заочно невзлюбила, а подружка еще, видать, напела, какая у нее начальница стерва. Интересно, кто она? Впрочем, какая разница? Распрекрасно, что я ее тогда уволила. Хоть капля радости во всем этом безобразии.

– Вряд ли Ольга захочет мне помогать, – скептически заметила я.

– Оля не станет так мелко мстить, – уверил Егор, но я ему совершенно не поверила. Убедилась уже на личном опыте, что даже близкие люди иногда преподносят неприятные сюрпризы.

Моя жизнь полнилась ими. Не людьми – сюрпризами, людей я умело вычеркивала после первого же проступка. Я верила, что теория второго шанса сильно переоценена. Как там говорится? Дать человеку второй шанс – то же, что дать тому, кто уже однажды в тебя выстрелил, еще один патрон. Зачем же испытывать судьбу?

Впрочем, сейчас у меня не осталось никого. И из всего этого дерьма придется выбираться своими силами, которые, кстати, не безразмерны. Как оказалось, донора начинает крыть от избытка уже на следующий день, и становится практически невозможно себя контролировать. А контроль порой – залог успеха и единственный шанс выйти из ситуации без потерь.

Если бы можно было взять и выбросить все что накопилось внутри. Не отдавать, просто сбросить. Избавиться. Но мир создал стриксов, а для равновесия – доноров, чтобы те помогли им выжить. И теперь я одна из них…

Эта роль мне решительно не нравилась.

– Почему он не убил меня? – задумчиво спросила я скорее у себя, чем у Егора. – Если хотел… если решил избавиться… Хотя даже представить не могу, зачем Виктору понадобилось от меня избавляться. Я всегда его прикрывала.

– Хранила секреты, – подсказал Егор.

– Да не было среди его секретов таких, что могли настолько скомпрометировать. Я вообще не вижу мотива, связи. Те доноры погибли, Алиса твоя – тоже. А я тут, живая. До сих пор. Почему?

Я подняла глаза на Егора, ища ответ на его странно спокойном лице.