Ловцы снов

Просторный холл встретил приглушенным светом, из коридора слева громыхала музыка. Мимо нас протиснулись двое мужчин в значительной стадии опьянения, один из них при виде меня присвистнул, сально улыбнулся и нагло подмигнул. А потом, напоровшись на строгий взгляд Егора, тут же сник и нырнул вслед за приятелем в проем входной двери.

– Тут миленько, – кисло обронила я, пока Егор сдавал наши вещи вежливому гардеробщику.

– Это прелюдия, дорогая, – язвительно парировал он. – По-настоящему миленько внутри. Тебе понравится!

И он не ошибся. Широкий зал, два ряда столиков у стенки, нетрезвые мужчины за этими столиками, лениво попивающие напитки из широких стаканов. Барная стойка в углу и длинный танцпол белого цвета с блестящим шестом посредине, вокруг которого вилась гибкая, как лоза, и практически голая брюнетка.

Неожиданно. Я покосилась на Егора, но он невозмутимо вел меня к одному из пустующих столиков у сцены – как раз напротив шеста. Это он меня клубом для мальчиков смутить хотел? Да я в подобных заведениях была побольше, чем он сам!

К нам подплыла улыбающаяся официантка в короткой юбке и с таким глубоким декольте, что ее колыхающиеся при каждом движении прелести норовили выпрыгнуть и закатиться под сцену.

Я не стала стесняться, заказала один из самых дорогих коктейлей и фруктовую нарезку. Жаль, устриц у них не подавали, ну да ладно. Егор ограничился порцией виски и проводил официантку оценивающим взглядом. Ну вот, нормальный мужик, если судить по реакциям. А строил из себя недотрогу!

– Ты прав, здесь действительно миленько, – сообщила я весело.

– То ли еще будет, – радостно поведал Егор. Тут-то я и почувствовала неладное. Рано расслабилась.

Когда нам принесли напитки, брюнетка, поклонилась и, колыхая упругой попкой, покинула сцену. Сменилось освещение – добавилось больше багряных тонов, а музыка стала эротичнее, глубже.

А потом на сцену вышла она. Плавная, текучая, в открытом белом платье с широкой юбкой. Ретро-прическа, яркие глаза, красная помада. Мушка на щеке.

По этой щеке безумно хотелось врезать.

Мужчины вокруг нас оживились, прилипли влажными взглядами к сцене, а Егор посмотрел на меня в упор и заявил:

– Это Мерилин. Лучшая танцовщица клуба.

Дрянь эта твоя Мерилин. И ты не лучше, если притащил меня сюда. Защитник хренов! Моралист, тоже мне. Борец за справедливость.

– Поглядим на эту твою… лучшую, – огрызнулась я и отвернулась к сцене. Поймала слегка растерянный взгляд Оленьки, который по всей видимости заблудился где-то между мной и Егором, запутался в наших бокалах и пару мгновений метался из стороны в сторону. Но нужно отдать ей должное, Ольга быстро собралась. Улыбнулась. Качнулась в такт с музыкой.

И началось.

Номер был сработан неплохо. Струя воздуха из решетки в полу, наигранно-испуганный взгляд, руки, старающиеся удержать рвущуюся к потолку юбку. Легкое, почти незаметное касание пальцами шеста, и вот Ольга уже висит вниз головой, выстраивая в воздухе идеально-ровный поперечный шпагат.

Кто-то сбоку засвистел, у барной стойки дружно зааплодировали. Она спустилась на пол и послала в зал воздушный поцелуй. Затем весело посмотрела на меня в упор и подмигнула. Вот стерва!

Руки сами потянулись к сумочке, на лице появилась злорадная усмешка.

Раздевалась она красиво. Наверное, мне бы даже понравилось, не будь я настолько зла. Оказывается, если сконцентрироваться на одной – самой важной в этот миг эмоции – остальные выжигает. Злость была холодной, резкой. Почти ослепительной. И на удивление отрезвляющей.

Щелчок застежки клатча, быстрый поиск необходимого реквизита. Тут же так принято, да?

Ольга продефилировала мимо в практически ничего не скрывающем бикини, присела передо мной на корточки. Сладко улыбнулась Егору. Да они изначально были в сговоре, гады! И сейчас просто издеваются надо мной.

Так тебе и надо, Яна. Нечего доверять всяким подозрительным типам. Дикие – они и в Африке дикие, тут чуда ждать не приходится.

Ольга прошлась по краю сцены, призывно виляя бедрами и заводя толпу. Завела – мужики уже буквально из штанов выпрыгивали. Неистовствовала толпа, аплодисменты переросли в невнятный гул. У меня буквально закружилась голова от бурлящих вокруг чужих эмоций. Или это от злости?

Похоть сладка…

Наконец, Ольга поравнялась с нашим столиком, изящно опустилась на колени и прогнулась, открывая нам вид на ее бесспорно аппетитные прелести. Я невозмутимо поднялась, смяла самую мелкую купюру из тех, что были у меня в сумочке, и сунула ей за резинку стрингов. А затем смачно, что было сил, шлепнула по ее упругой злодейской заднице.

Ольга взвизгнула, охранник у входа дернулся, и я жестом извинилась перед ним: мол, знаю, у вас тут не принято прикасаться, но не сдержалась, уж очень красиво танцует малышка. Адекватным клиентам прощают мелкие шалости.

Поймала недоумевающий взгляд Егора, швырнула еще одну купюру на стол.

– Твоей шалаве на чай, – сказала спокойно и быстро направилась к выходу.

Вечер явно не удался.