Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

Все названные персонажи продолжали восседать в гостиной Сильвии за поздним ужином и только что закончили расписывать диспозицию предстоящих действий. Лихарев выразил желание вернуться в Москву, встретиться с бывшим, дореволюционным еще координатором, своим предшественником, и поднять войска московского гарнизона для защиты дачи Сталина и его самого от возможного вторжения дуггуров. Непосредственного, по барселонскому типу, или оформленного как-то иначе. Остальные должны были немедленно переместиться на кунцевскую дачу, где хранились тела убитых монстров.

А вот Антон, получается, находился одновременно и там, и в Крыму? Или там его теперь не было? Время остановлено, вернее — приостановлено, и он полностью здесь. И мы с ним нормально общаемся.

Хорошо, что рядом нет Ирины. Кто знает, вдруг, вмешавшись в наш разговор, она непроизвольно нарушит длящуюся паузу «ничего посередине нигде». Сказано же было, что любое непредусмотренное, вообще не совпадающее с уже случившимся действие могло сломать хрупкое равновесие.

— А как остальное происходит? Шульгин нормально выглядит? Никаких у тебя сомнений? — Антона, похоже, волновали те же мысли, что и меня. Не фантом ли на самом деле Сашка, подсунутый нам именно дуггурами или преследующим собственные, непостижимые цели Замком?

— Насколько я его чувствую — настоящий, только капитально выбитый из колеи. На грани срыва. Да, вот именно так. Или — или! Ирине, кстати, скажи, что дело практически сделано. Пусть не переживает, если тебе сейчас отлучиться придется. Со мной согласовано.

— Она сама говорить хочет…

Ну, вот еще забота.

Ирина показалась из-за левой рамки «окна», уже должным образом одетая, причесанная, подкрашенная. Спокойная.

— У тебя действительно все в порядке? Разрешаешь Антону уйти?

— Да, Ира, да. Антону нужно принести из той Москвы одну вещицу, иначе Сашка просто не поверит, а тогда — сама понимаешь. Я же в полной норме. Сижу, как видишь, в рубке и наслаждаюсь океаническими красотами. Чем быстрее Антон обернется, тем лучше…

— Мне очень хочется перешагнуть сейчас к тебе. Может быть, уже можно? Сам ведь сказал, что с Шульгиным ты фактически договорился. Антон принесет, что нужно, и мое присутствие Александра еще больше подбодрит…

— Я бы твое прибытие только приветствовал. Но лучше все-таки после Антона. Доходит? Все настолько на грани… Лишнее слово, лишний жест могут сорвать лавину. Кто знает, какие настроения в нем твое появление пробудит? Потерпи совсем немного. Христос терпел и нам велел… Пока собирайся в дорогу, если что, я тебе из Замка проход открою, когда мы туда доберемся. А сейчас я с Антоном договорю…

Ирина исчезла из кадра. На шаг отошла или поднялась в комнаты, мне из рубки видно не было.

С форзейлем я поделился частью своих размышлений по поводу текущих событий. В частности, меня интересовал очередной парадокс, вернее, то, что мне таковым представлялось, а именно — судьба Валентина Лихарева. Сбежав из своего времени в две тысячи пятый, там он не сохранил никаких воспоминаний о событиях, участником которых является сейчас. Следует ли из этого вывод, что наша миссия заведомо завершилась успешно и развилка пройдена?

— Забавный вопрос, — тонко улыбнулся Антон. — Жаль только, ответить на него я не в состоянии. Теоретик из меня никакой. Формально выглядит именно так. Шульгин, встретившись с тобой, уже принял решение, повлияв тем самым на свое и наше будущее. И мне теперь можно никуда не ходить и ничего не приносить. Заманчиво. На самом же деле в нашем положении надежнее будет предположить, что мгновенье продолжает длиться. Один неверный шаг, и уже у всех нас исчезнут воспоминания о встрече с Лихаревым, как и многие другие… Вот тогда нас, охваченных амнезией, можно будет брать голыми руками. Так что давай все-таки сделаем, как Александр просит.

Что ж, в логике, если здесь вообще стоит употреблять этот термин, ему не откажешь.

— Второй вопрос, — продолжил я, — ты собираешься снова заскочить к Сильвии в Лондон или сразу в Москву?

— Это имеет значение?

— Не знаю. Просто в голову пришло. Мне показалось, если у тебя что-нибудь сорвется или пойдет не так, Лихарева нужно предупредить. Он ведь не строевой командир, только в придворных интригах натаскан, никак не в кризисном управлении войсками. И Сталин пока что военного опыта не имеет, кроме легендарной Царицынской операции, да и то его роль в ней сильно преувеличена. А я все ж таки полгода вместе с Берестиным большой войной руководил. Ты ему вот что скажи…

— Зачем? Если сорвется, на ту реальность останется только махнуть рукой.

— Не согласен. Противника лучше связать боем на самом отдаленном плацдарме. Просто так наши не сдадутся, сражаться в любом случае будут. А мы здесь успеем подготовиться, изучить стратегию и тактику врага, его боевые возможности. В том числе анатомию с физиологией…

— Резонно.

Глава шестая

Ирина, поговорив со мной, некоторое время размышляла, куря уже третью за это раннее утро сигарету, чего обычно себе не позволяла.