Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

4. Указанный «дух» обеспечил Шульгину возвращение в его «телесную оболочку», но — не окончательно, поскольку где-то имелся Шульгин-исходный и совмещения этих ипостасей пока еще не произошло, так как очередная точка бифуркации (сцена на «Призраке») по каким-то причинам не зафиксировалась. Целенаправленно, в результате сбоя в Сети или влияния Ловушки. То есть все, что случилось после возвращения Шульгина в реальность-38, не может рассматриваться как факт, а только в виде гипотетической конструкции. Аналогично тому, как в случае «растянутого настоящего» ни одно событие не является таковым до завершения «процесса». Следовательно — не является безусловным факт контакта ГИП-реальности с миром дуггуров. Несмотря на то что некоторое количество оных было взято в плен и передано в распоряжение Замка «для опытов».

5. Единственный способ возвращения статус-кво, фиксации ГИП, предотвращения грядущей тотальной войны между миром людей и дуггуров, найденный Замком, — изъятие Шульгина из точки бифуркации (кают-компании «Призрака»), что, образно выражаясь, навеки инкапсулирует реальность-38, превратит ее в «несостоявшийся вариант». Механик остановил демонстрацию фильма, вложил его в коробку и отправил в «спецхран» до лучших времен или — навсегда.

6. В данный момент реальность-38 пока еще существует, ибо внутри ее находятся Антон, Сильвия, Лихарев — личности вполне материальные и многими нитями связанные с ГИП. Их задача — до последней возможности «держать оборону плацдарма». Если у меня не выйдет «изъять Сашку из сюжета» — защищать Землю от вторжения дуггуров, пока Замок не придумает еще какой-нибудь способ спасения.

7. Задача Замка и всех нас осложняется тем, что Шульгин надежно, скорее всего — необратимо отключил ГИП от Гиперсети. Мы больше не подвержены ее влиянию, но зато и сами лишились возможности использовать ее для устранения дуггурской опасности.

Из всего вышесказанного с очевидностью следует — именно я сейчас оказался в положении циркача, пытающегося на глазах восхищенного зала удержать на кончике носа бамбуковый шест с водруженным на нем фарфоровым сервизом. А вся мировая история — как раз этот самый сервиз. Либо — «Оп ля!» и гром аплодисментов, либо — грохот бьющегося фарфора и мелкие дребезги по всей арене…

Может, и отобьемся, конечно, от порождений очень чуждого мира, а может, и нет, если даже Замок понятия не имеет об их боевых возможностях и о том, кто ими руководит и направляет.

А помочь мне удержать шест может только Антон. Не принесет он «то, не знаю что», и Сашка, вполне возможно, ускользнет. Не туда, куда ушел с «Призрака» прошлый раз, совсем в другое место. Не пройдет подземным лабиринтом, не выручит Антона, не встретятся они с духом Замка…

В книжке «Смерть Вазир-Мухтара» Тынянов написал, а после него Пикуль неоднократно в своих романах повторил роковую фразу: «Еще ничего не было решено».

Так и на самом деле…

В то же время странным было и положение Антона. В любом месте, кроме нашего с Ириной дома, он сейчас будет существовать фактически, но как бы и «понарошку». И да и нет. Не случись изобретенная Замком схема выхода из «дурной бесконечности», они бы сейчас с Шульгиным, получившим искусственное, но никак не отличимое от настоящего тело, были бы вполне материальными субъектами реальности-38, со всеми вытекающими последствиями. Готовили на даче Сталина план отражения близкого и неизбежного вторжения дуггуров. Но там время тоже пока стояло, как в дни нашего первого появления в Замке, или остановилось в октябре 1941 года.

Это достаточно сложно объяснить, но суть процесса была именно такова. Незафиксированные на ГИП реальности до поры до времени оставались по теории Канта «вещью в себе», и требовались определенные целенаправленные действия или стечение обстоятельств, чтобы они приобрели полноценный вид. Вот наши двадцатые или мир Ростокина уже были настоящими, хотя 2056-й — с некоторыми оговорками. Тот 2005-й, где я встретил старых приятелей, тоже выглядел достаточно убедительно, хотя условием его существования был пространственно-временньй парадокс, который все еще длился…

А теперешний тридцать восьмой, именно потому, что Замок решил переиграть сюжет, таковым не был. И тот Шульгин, с которым Антон явился в Лондон к Сильвии, тоже сейчас не являлся полноценной личностью. Форзейль же, леди Спенсер и ее помощник — являлись. И находились в положении живых актеров, проговаривающих написанные для них реплики в окружении фанерных и картонных декораций, но в меру своего таланта и законов жанра вызывающих у зрителей эмоции, даже превосходящие естественные по качеству и степени воздействия. Но только до тех пор, пока не упадет занавес.