Ловчий

Монах слегка растерянно оглянулся на сержанта, словно предоставляя ему слово.

Тот, недовольно кривя рожу, уставился на меня, потом перевел взгляд на подчиненных и буркнул:

– Неча тут разводить. Что смотрите? Кончайте его. Саблю и кошель мне, остальное раздербаните сами. И идите в казарму, тама как раз Чалый с Кокорей да Жданом с этой сучкой заканчивают, и на вас разговеться хватит.

С его последним словом из раскрытых дверей кордегардии донесся полный страдания женский стон.

Во мне неожиданно плеснулась дикая ярость. Почти не контролируя себя, я шагнул в сторону, прикрываясь сержантом от стрелков, выхватил саблю, косо секанул по Панеку, а потом ввинтился между арбалетчиками и одним широким ударом срубил их обоих.

– Режут, режут, робяты, тревога!!! – Истошно визжа, монах помчался к башне.

Но не добежал – я поднырнул под молодецкий замах сержанта, саданул локтем в челюсть, а потом вырвал из его рук алебарду и швырнул ее вслед монашку.

С гулом распарывая воздух, она мелькнула размазанной тенью и с хрустом впилась тощему в спину.

Я еще раз двинул ногой по голове сержанту и, не теряя времени, метнулся в кордегардию добивать остальных, но из ее дверей неожиданно появилась Неяна.

Как и когда она туда попала, я в суете боя так и не понял. Впрочем, судя по тому, что стражи разговаривали только со мной, Неяны уже тогда рядом не было.

– Не спеши, – небрежно бросила она. – Все уже.

– Всех?

– Ну да, – мило улыбнулась вампирица.

Я шагнул в кордегардию и стиснул зубы, чтобы не заорать от ярости.

Стражники валялись со спущенными штанами на полу в лужах крови. У каждого из них было аккуратно перерезано горло. На куче соломы рядом с ними лежала безвольно распластавшаяся девушка, почти девочка. Обнаженная, вся растерзанная и окровавленная.

Я присел рядом с ней и приложил палец к сонной артерии. Пульса уже не было.

– Истекла кровью, они ее всю разорвали, – тихо подсказала вампирица.

– Сука… – Я вспомнил об оставшемся в живых командире заставы, выскочил во двор, подхватил его за ногу и заволок внутрь. После чего вздернул вверх и подвесил за шиворот на торчавший в стене кованый крюк для упряжи.

– Ммы-ые-э… – Сержант пришел в себя и, пуская кровавые слюни, жалобно замычал, тараща на меня полные ужаса глаза.

Сразу стало ясно, что разговора не получится. В горячке я ему раздробил челюсть, и теперь она свисала студенистым мешком едва не до груди.

– Говори, тварь!!! – машинально рявкнул я, но в ответ послышалось все то же мычание.

– Он тебе уже ничего не скажет, – прокомментировала Неяна. – Вместо языка и челюсти у него каша. Разве что напишет, хотя, скорей всего, он неграмотный.

– Сука…

– А что ты хотел у него узнать? – небрежно поинтересовалась вампирица. – Как по мне, все и так ясно.

– Что ясно?

– Все просто. Дело в пророчестве. Они решили, что новая хозяйка этого мира оградит их от заразы, и принялись рьяно служить ей еще до ее появления. Служить по своему разумению – творить мерзость, в надежде, что это ей будет угодно. Идиоты… – Вампирица презрительно хмыкнула.

– Понятно… – Я потянул из сапога нож, чтобы дорезать сержанта, но потом решил, что такая смерть будет для него слишком легкой, и бросил Неяне:

– Он твой.

– А зачем он мне? – Вампирица делано удивилась.

– Ну… сделай с ним то, что… в общем, выпей его…

– Я не пью кровь! – резко и даже обиженно ответила Нея.

– Ты же сказала Раде, что редко, но пьешь.

– Соврала, не хотела ее разочаровывать.

– Тогда делай, что обычно делаешь.

– Ты правда хочешь этого? – Повелительница нежити удивленно подняла брови.

– Да!

– Хорошо. – Неяна шагнула к стражнику, взяла его голову обеими руками и пристально посмотрела ему в глаза.

Панек дико завыл, задергался, но тут же обмяк. От него к вампирице потянулось мерцающее радужное облачко, а сам стражник стал стремительно… усыхать.

Через несколько секунд от него остался только обтянутый черной кожей костяк.

– Брр… – Неяна брезгливо отряхнула руки. – Какая мерзость. Это было… как будто я хлебнула прокисшего дрянного вина. Ведь я вместе с жизнью забираю воспоминания. А они… В общем, дрянной был человечек, редкая сволочь.

Я не нашелся что ей ответить.

– Что смотришь? – усмехнулась Нея. – Ты же сам этого захотел.

– Сам, – тихо согласился я. – Значит, так… так ты…

– Нет, – отчего-то печально ответила вампирица. – Питаюсь я обычной пищей, но время от времени мне необходимо подобное. Очень редко, но… надо. И если ты думаешь, что…

Я перебил ее, может, резче, чем следовало:

– Ничего я не думаю! – После чего развернулся и пошел к выходу. – Не объясняй ничего. Нет необходимости. Я принимаю тебя такой, какая ты есть. Пойдем поищем какой-нибудь еды, а потом лодку.

К счастью, на заставе нашлось вдоволь разной провизии, видать, успели реквизировать у беженцев.