Лотерея

– Не приходи больше в сквер. А лучше не показывайся вовсе, хотя бы на время, – Акра ушла скорым шагом и чтобы в голову Тури не пришло догонять ее побежала изо всех сил.

Тури понял, что догонять ее не нужно, это будет жестоко по отношению к ней. Он еще долго плутал по городу пытаясь найти правильный выбор, и в какой-то момент он засмотрелся на мост. Мост перешел в линии, линии в числа, Тури испугался, начал снова возвращать в памяти Акру и заплакал. Слез было немного, он сидел на мостовой, прижавшись к забору, и охватил колени руками, сжавшись как можно сильней.

Убежавшая Акра, в тот момент приняла решение убежать вовсе. Убежать из города, чтобы ее не достал ни один из тех, кого она знала, будь то даже маленький Туль. Она знала, что ему придется рассказать все, что случилось, и малыш обвинит ее. Да и к тому же раз он ушел сам, то так оно и должно быть, и все же это был единственный человек, которого она бы хотела увидеть, перед тем как покинуть город. Поскольку на дворе стояла ночь, Акра отложила поход на следующий день. Она решила заночевать последний раз в сквере, а утром отправиться искать место, где ее не обманут.

Утро настало, и напугало ее утро, словно занесенным ножом над жертвенным агнцем. Нет, ее никто не пришел убивать, просто она услышала шорох в кустах и встрепенулась. В тот же миг Акра подумала, что это должно быть Тури пришел искать ее. Это был не Тури – это и напугало девушку. Она видела не единожды, как сгорбленный сумасшедший, ходил за ней по пятам, но никогда не приближался. Теперь он был перед ней. Его белые волосы торчали из под шапки, съехавшей в бок, на лице его играла улыбка и язык то и дело вываливался наружу. При этом было видно, что человек этот вовсе не стар, но уж очень истрепан жизнью. На лице его была борода совсем белая, но не длинная, а чуть больше недельной щетины. Походка его была бесовская в припрыжку со втянутой шеей, а лицо блаженное, словно даже что-то новорожденное в нем было. Он встал напротив скамьи, где все еще сидела Акра и не прекращая извиваться, будто от боли он остановился. Периодически он отвлекался то на одно свое плечо то на другое, при этом он хоть и не говорил ничего, все же складывалось впечатление, будто у него там сидит кто-то ему одному известный.

– Боишься? Не боись! Не боись! – протяжно повторил уже сказанное сумасшедший.

– Не боюсь, – как повинуясь, отозвалась Акра и сильнее вжалась в скамейку.

– Не уходи, я говорить с тобой решил, – пробормотал сгорбленный.

– Ты кто? – спросила Акра, хотя этого знать вроде как, и не хотела.

– Я Боб, – Боб внезапно выпрямился и зачем-то склонил голову набок.

– Ты видимо, болен Боб? – взяв себя в руки, осторожно спросила Акра.