Читаем Lost structure полностью

результаты могут быть распространены на все без исключения повествования, вкупе с самыми сложными

Именно в этом направлении и развивается семиология больших повествований См например, как использует

эту методологию P. Барт применительно к Саду ("Тель Кель", № 28 "Древо преступления") № 8

"Communications", особенно статьи Бремона, Метца и Тодорова

154

структуры, которая охватывает систему характеров, стилистических приемов, религиозных

убеждений и т.д. Эпизод с грабителями необходимо включить в более широкий лингво-

психологический контекст со своим репертуаром ожиданий и конвенций, и только тогда его

можно оценивать в категориях стилистики независимо от исполняемой им повествовательной

функции 33

Разумеется при всеохватном рассмотрении произведения искусства оно предстает как целостность

благодаря тому, что авторские решения на разных уровнях — сюжета, характеров, языка и т.д. —

оказываются сходными, рождая некий изоморфизм Но то, что в большом произведении всегда

введено в действие множество кодов, нисколько не опровергает того факта, что

повествовательный код не зависит от всех прочих, более аналитических

www.koob.ru

III. Иконическая сема

III.1.

Нижеследующие наблюдения помогут понять, как происходит последовательное кодирование

визуальных сообщений.

Иконографический код кодирует некоторые условия узнавания, устанавливая, например, что

полуобнаженная женщина с блюдом в руках, на котором лежит отрубленная голова, означает

Саломею, а несколько более одетая женщина, держащая в левой руке за волосы отсеченную

голову, а в правой меч, означает Юдифь 34. Эти коннотации возникают независимо от того, что

иконографический код не устанавливает правил денотации Какими признаками должна обладать

визуальная синтагма "женщина", чтобы действительно изображать женщину? Иконографический

код выделяет в качестве смыслоразличительных признаков означаемые "женщина", "отрубленная

голова", "блюдо" и "меч", но он ничего не говорит о том, как складываются соответствующие

означающие Эти означающие кодифицируются при помощи более аналитического кода, чем код

иконический

33 Эта возможность могла бы служить оправданием так называемой "критике фрагмента", которую пост-

идеалистическая эстетика осудила за посягательство на органическую целостность произведения искусства

Семиологическое исследование, позволяя выделять в произведении различные уровни и рассматривать их

также и по отдельности, в какой-то мере реабилитирует принцип анализа произведения по фрагментам, при

этом, как и ранее, считается, что речь идет не о прихотях критического суждения и не о редукции

произведения к одному из его уровней, но о том, чтобы выявить, как на том или ином уровне автор

пользуется кодом

34 См. Erwin Panofsky, "La descrizione el interpretazione del contenuto" in La prospettiva come forma simbolica, cit.

155

Для иконографического кода, который выстраивается на основе иконического, означаемые

базового кода становятся означающими 35.

III.2.

Что же касается определения иконических кодов, то следует сказать, что иконические знаки

это семы, сложные единицы значения, часто впоследствии раскладывающиеся на вполне

определенные знаки, но с большим трудом на фигуры.

Глядя на изображение лошади сбоку, выполненное одной линией, я сразу опознаю знаки "голова",

"хвост", "глаз", "грива", но я не могу ответить на вопрос, каковы в данном случае единицы второго

членения, я не могу задаваться этим вопросом, также как я не могу задаваться им в случае семы

"белая палка слепого". Я не ставлю вопроса о том, какие пробы на коммутацию необходимы для

определения границы, за которой палка уже не палка и не белая, хотя с научной точки зрения это

было бы небезынтересно, и точно также я не могу ставить вопроса о том, какие пробы на

коммутацию необходимо провести с изображением головы лошади, чтобы установить те

варианты, за пределами которых рисунок утрачивает узнаваемость.

Если в случае с палкой слепого проблемы нет из-за ее простоты, в случае с лошадью проблемы

нет из-за ее сложности.

III.3.

Достаточно сказать, что иконический код выделяет в качестве смыслоразличительных признаков

на уровне фигур единицы, принадлежащие более аналитическому коду, каковым и является код

восприятия. И что его знаки имеют значение только в контексте какой-либо семы. Бывает, что

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки