Читаем Lost structure полностью

обретение смысла, и это так в том числе и в тех случаях, когда признак оказывается

смыслоразличительным только в каком-то конкретном контексте), мы стараемся двигаться в том

направлении, которое единственно плодотворно в научном смысле. Только оно позволяет нам

объяснить то, что мы видим, тем, что нам не видно, но благодаря чему мы улавливаем сходство

между предметом и его изображением.

III.7.

В отсутствие сложившейся на этот счет теории можно удовлетвориться аналоговыми моделями, которые если и не структурируются на основе бинарных оппозиций, то организуются по принципу

степеней, т. e не через "да" или "нет", а посредством "более" или "менее". Эти модели могли бы

считаться кодами, поскольку они не растворяют дискретное в континуальном и, следовательно, не

сводят на нет кодификацию, но выделяют в континуальном ряд степеней Членение на степени

предполагает замену оппозиции "да" или "нет" переходом от "более" к "менее". Например, располагая в каком-то иконологическом коде двумя условными изображениями улыбки, X и Y, нетрудно догадаться, что одна из форм, например Y, будет более ярко выраженной, и, акцентируя

это качество, на следующей ступеньке она даст некую форму Z, недалеко отстоящую от

возможной формы X1, которая представляла бы собой условное изображение смеха в его самой

слабой степени И все же остается вопрос, действительно ли такая кодификация принципиально и

окончательно не сводима к бинарному коду и, стало быть, являет собой постоянную альтернативу, один из полюсов непрестанного колебания между количественным и качественным, или же с того

момента, когда в континуум вводятся разграничения по степеням, эти Степени — в том, что

касается их способности означивать, — уже не требуют взаимоисключения, устанавливая, таким

образом, некоторую форму оппозиции 23.

23 В настоящее время еще преобладает точка зрения, согласно которой оппозиция между условным и

мотивированным является неустранимой См E Stankiewicz, Problems of Emotive Language, in Approaches to Semiotics, cit., D.L. Bolinger, Generality, Gradience and the All-or-None, Aja, Mouton, 1961, T A Sebeok, Coding in Evolution of Signalling Behaviour, in "Behavioural Sciences", 7, 1962, P. Valesio, Iconte schemi nella struttura della www.koob.ru

lingua, in "Lingua e Stile", 3, 1967 O визуальных кодах R Jakobson, On Visual and Auditory Signs, in "Phonetica", Il, 1964, About the Relation between Visual and Auditory Signs, in AAVV, Models for the Perception of Speech and Visual Form, М I T , 1967

142

И все же эта оппозиция между аналоговым и цифровым скорей всего решается в пользу

мотивированного. Ведь как только какой-либо континуум расчленяется на дискретные единицы

смыслоразличения, возникает вопрос: а как мы узнаем смыслоразличительные признаки? Но ответ уже

есть: на основе иконического подобия.

III.8.

Но мы уже видели, что психология в своих наиболее развитых формах анализа перцептивных

механизмов трактует "непосредственное" восприятие как комплекс сложных пробабилистических

операций, возвращая нас к проблеме передачи восприятия с помощью его цифрового выражения.

И в этой связи прекрасный материал исследователю дает музыковедение. Музыка как грамматика

тонов и разработка системы нотации членит звуковой континуум на смыслоразличительные признаки

(тоны и полутоны, метрические единицы, хроматизмы и т. д.). Артикуляция этих признаков рождает

любой музыкальный дискурс.

И все же можно отметить, что хотя система нотации и предписывает, базируясь на цифровом коде, как

должно говорить на языке музыки, конкретное сообщение (исполнение) отличается богатством

неучтенных факультативных вариантов. Так что какое-нибудь глиссандо, трель, рубато, затухание

звука и публикой и критикой относятся к выразительным элементам

Но признавая эти индивидуальные экспрессивные факторы теория музыки делает все для того, чтобы и

эти факультативные варианты закодифицировать. Она старается расписать все эти тремоло и глис-

сандо, присовокупляя соответствующие ремарки "с чувством" и т. п. Нетрудно убедиться в том, что это

не цифровая кодификация, но как раз аналоговая, основанная на принципе постепенности — больше

или меньше. Но если эта кодификация и нецифровая, то во всяком случае поддающаяся цифровому

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки