Читаем Lost structure полностью

ряду кинезика изучает ритуализованную театральную жестикуляцию классических восточных

театров, пантомимы и танца 21.

Сюда же отнесем характер походки, меняющийся от культуры к культуре и соответственно

коннотирующий разный этос; отличительные черты положения стоя (в этом случае код более

строг, но и более изменчив), различные положения при команде "Смирно!" и при почти

литургическом ритуале парадного шага.

Элементы параязыка, различные манеры смеяться, улыбаться, плакать — это тоже элементы

кинезики, и изучение их культурной вариативности (распространяющейся как на сами жесты, так

и на их значения) может рассеять философский туман, окутавший проблему комического. Более

того, исследования культур с высокоразвитой кинезикой (мы уже упоминали работы Мосса о

техниках тела) опи-

21 В Прил. Ла Барр обращается к работе A. De. Jorio, La mimica degli antichi investigata nel gestire, Napoli, 1832. O ритуализованной жестикуляции в театре, на церемониях и в пантомиме см. Т. В. Цивьян, Т. М.

Николаева, Д.М. Сегал и З. М. Волоцкая. Жестовая коммуникация и ее место среди других систем

человеческого общения в Strukt См. также J. Guilhot, La dynamique de l'expression el de la communication, Aja, 1962.

396

www.koob.ru

сывают положения при дефекации, мочеиспускании и коитусе, включая положение больших

пальцев ног при оргазме, обусловленное не только физиологией, но и культурными причинами, о

чем свидетельствуют различные примеры античной эротической скульптуры).

К этому следует добавить исследования движений головой (всеми признана относительность

жестов "да" и "нет" в разных культурах), жестов, выражающих благодарность, поцелуя

(исторически общих для греко-римской, германской и семитской культур, но, по-видимому, чуждых кельтской культуре, в любом случае, в разных восточных культурах эти жесты несут

разную смысловую нагрузку). Такие кинетические семы, как показывание языка, имеют

противоположные денотации в Южном Китае и в Италии; жесты, выражающие пренебрежение, которыми столь богата итальянская кинезика, кодифицированы в той же мере, что и жесты, выражающие указания (один и тот же жест в Латинской Америке означает "иди сюда", а в

Северной — "уходи".) Жесты вежливости относятся к наиболее кодифицированным, тогда как

подвергшиеся конвенционализации рефлекторные движения настолько меняются со временем, что, например, кинезика немого кино делается малопонятной, а то и смешной, даже для западного

зрителя. Жесты, сопровождающие разговор, уточняющие или заменяющие целые фразы, объединяются с масштабными ораторскими жестами. Есть работы, описывающие различия

жестикуляции при разговоре итальянца с американским евреем; равным образом, проводятся ис-

следования конвенционального значения символических жестов (жесты предложения, дарения), а

также жестикуляции в различных видах спорта (бросок в бейсболе, гребля на каноэ), вплоть до

манеры стрельбы из лука, которая вкупе с ритуальными жестами чайной церемонии составляет

один из устоев эстетики дзен. И наконец, разные значения шума и свиста (аплодисменты, выражение пренебрежения и т. п.), а также различные способы есть и пить.

В каждом из этих случаев, как и во всем, что касается параязыка, в конечном счете, можно

заметить, что даже если жесты и тоны голоса не имели бы сложившегося формализуемого

значения, они в любом случае понимались бы как условные сигналы, ориентирующие адресата на

тот или иной коннотативный код, дешифрующий словесное сообщение, и стало быть, их роль

указателей кода семиологически очень важна.

Отдельную главу следовало бы посвятить проссемике, но на этом мы уже останавливались, когда

говорили об архитектурных кодах в B.6.II.

397

Что касается этикета, то некоторые авторы (Бердвистелл, Прил. 230) полагают, что он не может

исчерпываться кинезикой, поскольку здесь участвуют другие вербальные или визуальные элементы.

IV. Музыкальные коды

Обычно музыка оказывается в поле зрения тогда, когда речь заходит о том, можно ли кодифицировать

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки