Читаем Lost structure полностью

Оставляя в стороне шутки и возвращаясь к сути проблемы, мы не будем утверждать, что

приведенные доводы свидетельствуют о победе серийного мышления над мышлением

структуральным. Итак, стараясь показать, что всякое гипостазирование структурального разума

имеет свои пределы, положенные ему реальностью серийной техники, модифицирующей

www.koob.ru

пресловутые вечные константы, вскрывая их историческую обусловленность, в то же самое время

мы отдавали себе отчет в том, что всякая серийная техника должна разворачиваться (как в плане

эффективности коммуникации, так и в качестве оппозиции отрицаемым ею техникам) на основе

структурной методологии, которая задает последние параметры и устоявшимся и вновь возника-

ющим формам.

Проблема структурного метода (сказав "метод", мы некоторым образом предвосхищаем ответ), если мы не желаем сделать его антиисторической догмой, заключается в том, чтобы не допустить

отождествления искомой Структуры с какой-то конкретной серией, которую можно было бы

счесть предпочтительной формой коммуникативных универсалий. Если нам удастся избежать

этой ошибки, серийный метод предстанет другой — диалектической стороной структурного

метода, полюсом становления, противоположным полюсу пребывания. Серийность не будет

выглядеть тогда простым отрицанием структуры, но сама окажется структурой, непрестанно в

себе сомневающейся и признающей собственную историческую обусловленность, но не для того, чтобы отвергнуть саму возможность последнего предела исследования, а для того, чтобы возвести

эту утопию в ранг регулятивной идеи. При этом любая структура искала бы в самой себе свои

глубинные основания, свой код, делающий ее сообщением. Только постоянное усилие и

постоянный критический пересмотр самой себя, непрестанное испытание себя на прочность — это

и только это позволяет ей сделаться производительницей смысла.

322

V. Структура как константа и история как процесс

V.l.

Если Структура понимается как вечные законы духа, то историческое познание невозможно.

Представление о структурах бессознательного, присущих не только каждому человеческому существу, но и каждой исторической эпохе и долженствующих одновременно быть и универсально значимыми, и

исторически обусловленными, неизбежно противоречиво.

V.2.

Показателен в этом смысле драматизм попытки Люсьена Себага, старающегося привести к общим

основаниям взгляды Леви-Строса, Лакана и Маркса в "Марксизме и структурализме" 96.

Уроки Леви-Строса, откорректированные в духе Лакана, неизбежно приводят автора к признанию

некоего источника всеобщей комбинаторики, подспудного всякой исторически сложившейся культуре; выделение Дюмезилем теологической триады, характерной для религиозною мышления всех народов, вынуждает признать наличие некоего порядка... независимого от ряда его конкретных воплощений", и

общих начал, к которым может быть возведен код" 97. С другой стороны, если и существуют некие

"изначальности", лежащие в основе всякой цивилизации, то можно попытаться выяснить их не в каче-

стве каких-то детерминирующих факторов, которые бы существовали независимо от человека, но того, что складывается в процессе деятельности человеческих сообществ и в чем историк видит предмет

своей науки 98. В таком случае можно было бы избежать апорий идеалистического структурализма, и в

то же самое время использовать весь спектр возможностей, заложенных в историческом процессе: выделение структур оказывается результатом "деятельности духа" (в этом случае дух и

исследовательская мысль — одно ц то же), "отвлекающегося от многообразных форм каузальности, от

бесчисленных связей, устанавливающихся между какой-то областью реальности и другими ее

областями, с тем чтобы определить собственное устройство данной области" 99. И тогда, судя по всему, открывается возможность двойного прочтения историко-социального материала: с одной стороны, диахроническое изучение причин и следствий, с другой, синхронный срез совокупностей значений, которые исследователь не считает окончательными, но пригодными для описания отношений, складываю-

96 Sébag L , Marxisme et Structuralisme, Paris, 1964

97 Ibidem, pag. 121

98 Ibidem, pag. 123.

99 Ibidem, pag. 125.

323

щихся между различными сферами культуры в данный момент времени, при этом он убежден, что

"все эти системы в целом могут рассматриваться как многообразные реализации на разных

уровнях активности человеческого духа" (и здесь дух" означает "неосознаваемые, но объективные

www.koob.ru

законы"). И можно было бы, не отказываясь от марксистского исторического подхода, обратиться

к мифам, изучая их сами по себе, вне связи с породившей их общественной ситуа цией 100, как

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки