Читаем Lost structure полностью

ménologie («"Генезис и структуры" и феноменология») Это вопрос о структуре самой открытости, как он выражается, которая есть бесконечная открытость навстречу истине любого опыта (а

значит, и философского), "структурная невозможность подвести черту под структурной

феноменологией" , та бесконечная открытость миру как горизонту возможностей, о котором нам

известно из феноменологии восприятия Мерло-Понти, та многоликость, в которой вещь является

нашему восприятию и нашему суждению в качестве вечно новой, о чем знали и Гуссерль, и Сартр

в "Бытии и ничто" 53

Итак, об этой открытости структурного исследования (которая предполагает внесение принципа

историзма в саму предикацию структур) знали многие из тех, кто пользуется структурными

методами в критике Выслушаем, например, Старобиньски "Структуры это не инертные вещи и не

устойчивые объекты. Они возникают на основе отношений, связавших наблюдателя и объект, они

рождаются как ответ на некий запрос, и именно это вопрошание произведения предопределяет

порядок следования их элементов Именно в связи с моими вопросами оживают и обретают плоть

структуры, — уже давным-давно закрепленные страницами книжного текста. Всякий тип прочте-

ния выбирает свои структуры ... При этом нетрудно заметить, что само художественное

произведение допускает в зависимости от запроса выбор нескольких равно приемлемых структур

или что это произведение выступает частью более обширной системы, которая, превосходя ее, ее

объемлет И здесь решающее слово не за структурализмом, напротив, структурный анализ может

быть только следствием предварительно принятого решения, которое устанавливает пределы и

52 Derrida, cit., pag. 241

53 «Этот смысл, il cogitatum qua cogitatimi, никогда не предстает как окончательная данность, он впервые

проясняется только как последовательность открывающихся друг за другом новых горизонтов Это

"оставление открытым" является — еще до всяких последующих определений, которые, возможно, никогда

не будут иметь места, — моментом релятивной природы самого сознания, как раз тем, что создает горизонт.

Объект есть, так сказать, полюс идентичности, он всегда предстает перед нами в определенной смысловой

перспективе, как требующий каких-то действий или объяснения » (E. Husserl, Meditazioni cartesiane, Milano, 1950, Размышление 2, 19—20 ) У Сартра читаем «Но если трансцендентность объекта есть неизменная нужда

самопревосхождения, то из этого следует, что объект, в принципе, составляет бесконечный ряд явлений

самого себя Таким образом, конечное явление указывает на свою собственную конечность, но одновременно

оно нуждается в том, чтобы его рассматривали как явление-того-что-является, в непрестанном преодолении

Некая "сила" вселяется в феномен, наделяя его способностью самопревосхождения, способностью

разворачиваться в бесконечный ряд реальных или возможных явлений» (J.Ρ. Sartre, L essere e il nulla, Milano, 1958, pagg. 11-12)

288

задачи исследования. Несомненно, стремление к глобальности будет подталкивать к координации

результатов отдельных прочтений и к попыткам представить их в виде элементов некой большой

структуры, в которой окончательным и исчерпывающим образом воплотился бы смысл

произведения. Все, однако, наводит на мысль о том, что эта большая структура есть предел, к

которому можно приближаться вечно"54.

Поскольку мы также исходим из того, что вопрошание структур о смысле должно раз за разом

возобновляться, то эти выводы на данный момент нас вполне удовлетворяют, и, как убедится

читатель, к тем же самым выводам, хотя и сформулированным по-другому, мы придем в конце

нашей книги. Но не будем торопить события и забегать вперед. Но если бы мы это сделали, мы бы

увидели, что выявление структур представляет собой выбор, связанный с разного рода

детерминациями точки зрения во имя обнаружения критериев смыслоразличения. Для семиологии

проблема была бы решена. И тогда феноменологу осталось бы только разбираться с тем, как

конституируются те объекты, каковыми являются найденные структуры 55.

VI.6.

Но как раз утверждения, подобные тем, что сделал Старобиньски. при более глубоком прочтении

текстов многих "ортодоксальных" структуралистов (самые крупные Леви-Строс и Лакан) на-

чинают вызывать определенные сомнения. До сих пор мы занимались той первой дилеммой, о

которой говорили в начале: структура — модель или конкретный объект? Мы выяснили, что

структурное исследование имеет место всегда, когда удается свести конкретный объект к модели.

Но мы оставили открытым другой вопрос: структура — орудие метода или онтологическая

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки