Читаем Lost structure полностью

Аристотелю, эйдос не поддается определению вне материй, которую он актуализует, и, следовательно, вне "усии", в которой он воплощается. Так что, когда Аристотель ведет речь об идее некой

сотворяемой вещи (например, архитектор продумывает устройство дома), то такую оперативную идею

он называет не эйдосом, но " προτη ουσία" ("первая сущность"); форма изначально не может быть отде-

лена от вещи, формой которой она является 13. Итак, Аристотель очевидным образом колеблется между

структурной моделью (умственная схема) и структурированным объектом; эта дилемма возникает

всякий раз, когда речь заходит о структуре, и от ее решения зависит корректное понимание того, что

есть "структуралистская" методология. Впрочем, как можно убедиться, сомнения вызваны двумя

моментами: одно касается онтологического и эпистемологического аспектов эйдоса (эйдос "данность"

или "установка", я нахожу его в вещи или я прилагаю его к вещи для того, чтобы она сделалась

умопостигаемой); другое касается конкретного и абстрактного аспектов (эйдос — это объект или

модель объекта, индивид или универсалия?). Если мы обратимся ко второй оппозиции (между

структурой, понимаемой как субстанция — вещью, построенной по закону связей — и структурой как

сетью, отношений, совокупностью связей, порядком, который остается неизменным даже при замене

упорядочиваемых элементов), мы увидим, что это сомнение будет воспроизводиться во всех случаях

восприятия объекта и суждения о нем.

Ведь модели как раз и разрабатываются для того, чтобы определять объекты, и когда говорят об

объектах, их определяют посредством моделей. И потому уместен вопрос, нет ли среди стольких точек

зрения на структуру, такой, которая, отдавая себе отчет в наличии

13 См Аристотель, Физика, Метафизика Об аристотелизме и дальнейшей судьбе этих понятий см. Eco, II problema estetico in San Тоттаsо, Torino, 1956, гл. IV, 2 Более глубоко вопрос об искусственных формах у

Аристотеля, а также о содержании понятия prote ousia рассматривается Gianni Vattimo, Il cancetto di 'fare' in Aristotele, Torino, 1961 гл. V

264

этой дихотомии, представляла бы собой сознательный выбор одной из двух позиций. Из последующей

главы станет ясно, что "не-общий" структурализм как раз и делает этот выбор, разрешая сомнение, но

одновременно он остается открытым для другой альтернативы, указанной выше, для выбора между

онтологическим и эпистемологическим пониманием структуры (речь об этом пойдет в 3 и

последующих главах), оказываясь на развилке между методологическим и онтологическим

структурализмом.

www.koob.ru

2. Сомнение первое: объект или модель?

I. Структурная модель как система различий, приложимая к разным

феноменам

I.1.

Рассмотрим ряд высказываний, связанных общими установками и ни у кого не вызывающим

сомнения взаимным влиянием друг на друга, из которых следует, что

а) структура — это модель, представляющая собой систему различий,

б) свойством этой модели является возможность ее приложения к разным явлениям и

совокупностям явлений,

в) "структурная" методология имеет смысл только в том случае, если принимаются оба

вышеупомянутых положения, только при этом условии она может осуществлять

междисциплинарный анализ, открывая дорогу унификации знания и способствуя развитию

отношений между разными науками

I.2.

Соссюр (у которого почти не встречается термина "структура" и который говорит о языке как о

системе, понимая термин система точно так, как рассматриваемые далее авторы понимают термин

структура) решительно настаивает на системной природе языка "Язык — это система, все части

которой могут и должны рассматриваться в их синхронной взаимосвязи" 14. И значит, большая

ошибка считать слово соединением какого-то звука с каким-то смыслом, потому что это означало

бы вырвать его из контекста, в котором оно существует и частью которого является, а равно

думать, что можно прийти к системе, отталкиваясь от отдельных частичек и прибавляя их друг к

другу, вместо того чтобы исходить из целого и в процессе анализа выявить составляющие его

элементы Но исходить из целого для того, чтобы выявить отношения между его элементами, например, определяя какое-то значение через противопоставление другому значению, это и есть

не что иное, как обнаруживать систему различий

"В языке нет ничего, кроме различий Вообще говоря, различие предполагает наличие

положительных членов отношения, между ко-

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки