Lost in the Funhouse

И вот The New York Times пришла сфотографировать его на сцене "Импровизации" в мае 1974 года - примерно через месяц после того, как он записал свои выступления с Дином Мартином, и примерно за месяц до того, как эти выступления вышли в эфир. На нем был индейский головной убор из перьев (его негласная дань уважения борцу вождю Джею Стронгбоу; он часто надевал его в клуб и обратно, даже в поездах метро) и желтая футболка с шелкографией пальм, колышущихся на груди, которая была подслоем всех остальных слоев, и именно ее он надевал, когда исполнял на конге различные "народные песни" со своего родного острова Каспиар в честь сезонного урожая. (Одна из таких песен, "Аба-Дабби", исполнялась на туземном тарабарском языке под мелодию "Алуэтты" - и при этом всегда сопровождалась недоуменным подпеванием зрителей). А затем фотография была опубликована в уважаемой газете 28 мая - что не могло не радовать, ведь его изображение было помещено среди снимков легендарных комиков Морта Сала и Шелли Берман, а также современников Дэвида Бреннера и Фредди Принца. Но фотографии были собраны вокруг пачки историй о мрачной и безнравственной жизни комиков, украшенных такими заголовками, как IT'S NOT A LAUGHING MATTER, BEING A COMIC THESE DAYS и DESPITE GAINS HERE, IT'S TOUGH TO EARN A LIVING и PSYCHOLOGIST FINDS FUNNY MEN ARE SAD MEN. А в подписи под его фотографией он был ошибочно назван "Говард Ицковиц, молодой неизвестный, пробующий себя в "Импровизации"". И это был его дебют в "Нью-Йорк Таймс". Более того, он не упоминался ни в одной из статей - хотя он был весьма доволен тем, что его исключили из статьи об удручающем опросе пятидесяти пяти известных на всю страну комиков, проведенном психологом, который выявил у всех испытуемых общую черту - детскую травму. Между тем психолог - некий доктор Сэмюэл С. Янус - в первом абзаце описывался как бывший "исполнитель песен и танцев на борщевом круге Катскиллз". (О!) Человек-песня-танец! Вот и разгадка! Никогда, никогда Эндрю Г. Кауфман не считал себя комиком. И с этого момента он будет делать все возможное, чтобы исправить любого, кто хоть раз обвинит его в этом. "Я никогда не утверждал, что я смешной человек, комик или даже талантливый человек", - всегда говорил он впоследствии. "Я просто иду туда и веселюсь. И если люди хотят присоединиться ко мне, наблюдать за мной, веселиться вместе со мной, то это... эм, прекрасно". И в завершение он всегда говорил: "Я - человек, который поет и танцует!" Он считал, что так звучит веселее. Как бы то ни было, "Нью-Йорк Таймс" сообщила, что он не Говард Ицковиц, в исправлении, напечатанном два дня спустя.

Была одна девушка-медитация, с которой он познакомился незадолго до отъезда из Бостона и от которой был без ума. Ее звали Кэти Утман - она была соседкой Пруденс Фэрроу, - и ее жизнерадостный воздух и тонкий приятный голос совершенно очаровали его. Он никогда не встречал такого блаженного существа - даже среди всех других блаженных. Он часто сравнивал ее с пикси по имени Пикколи из какой-то известной ему истории: "Он сказал, что я похожа на маленькую сказочную пикси, которая пришла на землю, и ее задача - заставить людей любить друг друга больше и особенно научить всех маленьких мальчиков любить", - вспоминала она, хихикая. Он также сказал, что она напоминает ему маленькую Еву из "Хижины дяди Тома", и послал ей книгу с пометками всех частей "Маленькой Евы". Он писал ей причудливые, бредовые письма, подписывая их "Я могу просто съесть тебя" или "MBFUA!!!". (Она была облаком; она любила его в ответ, как может любить облако, но не могла полностью посвятить себя ему, потому что знала, что он тоже не может - "Я была немного осторожна", - говорила она. Но они играли вместе - когда на парковых лужайках он настаивал, чтобы они бежали в замедленной съемке друг к другу, хлопая раскрытыми руками, и она приезжала в Нью-Йорк, чтобы увидеть его выступление в "Биттер Энд" и т. д., и у них было понимание, что она, как облако, будет сладко парить рядом всю его жизнь, что она и делала, более или менее, даже когда выходила замуж за других парней и между этими браками тоже. "Он всегда говорил, что мы будем жить вместе, когда состаримся. А еще он говорил, что слышит колокольчики всякий раз, когда стоит рядом со мной".