Lost in the Funhouse

На следующий день Джордж сделал ему предложение - стать ведущим пилотного выпуска синдицированного музыкально-видео- и исполнительского шоу под названием The Top; для этого не потребуется ничего более сложного, чем записывать на пленку вступления к различным сегментам программы. Он мог бы даже притвориться, что это детское шоу, и называть домашних зрителей мальчиками и девочками. "Я хотел, чтобы он это сделал", - вспоминал Джордж. "Потому что выступления давали ему положительную энергию, которая отвлекала его от того, чтобы сосредоточиться только на своей болезни". Энди сказал, что сделает это, и сделал, 22 января; лимузин забрал его вместе с Линн и Линдой и отвез на съемку. "Внезапно мы снова оказались в мире, и это было так необычно", - говорит Линда. "Мы все очень нервничали. Врач сказал мне, что его рука может сломаться, если кто-нибудь даже заденет ее или схватит его, чтобы поздороваться. Поэтому я все время стояла рядом с его рукой". Джордж был там, чтобы наблюдать за ходом съемок. В техническом плане постановка была довольно неорганизованной, Энди сбивался с ритма, и временами ему не хватало энергии. На некоторых дублях у него все получалось, но он был далек от своего обычного энергичного образа. Он был неуверен в себе и несколько раз оплошал. Мне кажется, что при тщательном монтаже шоу получится неплохим. Оно выйдет в эфир в эту пятницу, 27 января. Это будет последнее шоу Энди на некоторое время или пока он не наберется сил". "Он провел шоу, и мы пошли домой", - сказала Линда. "Он был измотан".

Жизнь и силы иссякали под воздействием радиации. На какое-то время радиация прекратилась, но потом ему стало хуже. Часто он не мог двигаться. Линн и Линда часами готовили и варили ему каши из проса, корня лопуха и кабачков, отвары из свежего имбиря. Они нарезали кучи имбирных обрезков, чтобы бросить их в ванну Линды, наполненную обжигающей водой, где он отпаривался в течение сорокапятиминутных очищений. "Однажды ночью он был слишком слаб, чтобы вылезти из ванны, - рассказывает Линда. "Нам пришлось вытаскивать его, но он был весь скользкий от имбиря. Он все время выскальзывал из наших рук - мы не могли его вытащить". Внезапно от разочарования мы с ней разразились хохотом. Все это было просто смешно. Он был в бешенстве". Они пытались объяснить, что напряжение выводит из строя и их. Он кричал: "Единственное напряжение, о котором я знаю, - это то, что я не могу есть шоколадный торт!"

Он видел только одну причину, по которой это с ним происходит. "Это из-за шоколада", - сказал он им. "Слишком много шоколада".

Джордж сказал, что промышленники уже начали слышать об этом на улицах. 10 февраля он настоял на том, чтобы Энди рассказал Стэнли, пока это не попало в таблоиды. Энди отказался, сказав, что пока нет, потому что ему может стать лучше. Джордж позвонил Майклу и попросил его рассказать Стэнли. Майкл сказал, что постарается, но потом и он не смог этого сделать. "Он не рассказывал своей семье два месяца", - говорит Линн. Наконец я пробралась к телефону, позвонила его отцу и сказала: "Тебе лучше уехать. Энди болен". Через день или два его мама вошла в спальню - Энди понятия не имел, что им сообщили, - и он разозлился на меня".

Шла уже третья неделя февраля. Стэнли сказал: "Когда мы впервые увидели его лежащим на матрасе на полу, это было ужасно. Он был уже почти без сил. Он не мог пользоваться рукой. Иногда он не мог ни ходить, ни говорить. Это была катастрофа". Они поспешили вернуть его к облучению. Стэнли поднимал его по трем ступенькам на стол линейного ускорителя, что Гроссман наблюдал с непреодолимой грустью. "Я плакал - в смысле, в моих глазах стояли слезы. Мне пришлось выйти из комнаты. Это было так грустно - видеть, как отцу приходится поднимать своего ребенка и класть его на этот стол....". Дженис держала его за руку каждую ночь, пока он не засыпал. Джордж, Стэнли и Линда встретились с Рубинсом через неделю, и Рубинс сказал, что это может занять от двух недель до нескольких месяцев.