Лорна Дун

Глава 46 Лорна покидает нас

Много соблазнительных легенд гуляло в ту пору в Эксмуре (да и сейчас нет-нет да и услышишь байку от местного старожила) о золотых самородках, но мне эта погоня за великим богатством всегда казалась ненадеж­ным и опасным делом. Да и сам мастер Хакабак признал­ся мне, что пока что он и двое его компаньонов больше вложили золота в эту землю, чем извлекли его на поверхность. Тем не менее, он был уверен, что успех не за горами, и все затраты окупятся сторицей, и настаивал на том, чтобы я присоединился к их компании и начал работать под землей, позаботившись о том, чтобы матушка ничего не заподозрила. Я спросил, как им удалось проработать столько времени, оставаясь незамеченными. Дядюшка ответил, что частью это объясняется невежеством местных жителей, верящих во всяких ведьм и чародеев, частью — мерами предосторожности, соблюдаемыми золотодобытчи­ки. Все приспособления, инструменты и машины они привозили по ночам, а слухи о мятеже и ужас, который Дуны вселили здесь в старых и молодых, заставлял людей держаться подальше от этих мест. Визардз-Слау, то бишь Топь Колдуна, тоже, надо сказать, помогла скрыть работу от чужих глаз, приняв в свои хлипкие недра пустую породу и землю, выброшенные из шахты на поверхность. Однажды, незадолго до штурма Долины Дунов, золотодобытчикам едва удалось ускользнуть от Джереми Стикльза, ибо до ушей бравого капитана, конечно же, до­шла история, рассказанная Джоном Фраем, и Джереми, взяв с собой полдюжины солдат, решил прочесать окрестности. Однако один из горняков, поставленный в качестве часового, вовремя заметил их и поднял тревогу. Место у входа в шахту искатели золота успели привести в такой вид, словно здесь и впрямь не ступала нога человека, а когда сюда нагрянул Джереми с солдатами, все уже попрятались под землей. Солдаты, прибыв на место, ничего подозрительного не обнаружили и были рады уйти подобру-поздорову подальше от этого опасного места, и единственным результатом их экспедиции было то, что Джон Фрай лишний раз подтвердил свою репутацию неисправимого выдумщика и болтуна.

Того, что я испытал, пробыв под землей один только день, мне с лихвой хватило на целый год, и я был уверен, что теперь уже никогда в жизни, даже ради золота, не войду в проклятую клеть. Когда я рассказал Лорне о том, как я побывал в шахте, — Лорне я доверялся во всем, словно бы она и не была женщиной,— она больше всего заинтересовалась Саймоном Карфексом.

 — Он — наверняка отец нашей Гвенни! — воскликнула Лорна в необычайном возбуждении. — Человек, который исчез под землей и которого она ищет по сей день. Жаль будет, если окажется, что он намеренно бросил свое дитя. Нет, в это трудно поверить!

Много добра сделала для меня Гвенни в этой жизни, и теперь мне сам Бог велел ответить ей тем же. Я попро­сил Лорну ни о чем пока не говорить девушке, пока я не докопаюсь до правды в этом деле.

Через несколько дней я снова пришел туда, куда, как мне казалось, никогда больше не приду ни за какие бла­га. Часовой узнал меня, и клеть подали тотчас же. Когда я опустился на самое дно, Карфекс снова встретил меня у шахтного ствола.

— Я пришел поговорить с вами, Саймон Карфекс, сурово начал я, — но думаю, вы не стоите того, чтобы кто-то из-за вас беспокоился.

— Тогда не стоит беспокоить себя пустыми разговорами, — усмехнувшись, заметил Карфекс и язвительно добавил: — Стоит ли суетиться из-за меня такой выдающейся персоне, как вы?

— Вы тут ни при чем, — ответил я, не обращая внимания на тон Саймона Карфекса. — Речь идет о вашей дочери, которую несколько лет назад вы оставили умирать на дикой пустоши.

Саймон с недоумением взглянул на меня бесцветными усталыми глазами, а затем, дрожа всем телом, закричал хриплым срывающимся голосом:

— Ложь! Чудовищная ложь! Никогда бы я не оставил свое дитя на вересковой пустоши умирать голодной смертью!

При этом Саймон Карфекс с такой яростью потряс киркой, что я понял — он говорит правду.

— Возможно, я ошибаюсь в отношении вас, Саймон, — меняя тон, подчеркнуто мягко сказал я. — Если это так, простите. Но разве не вы пришли из Корнуолла с малень­кой девочкой по имени Гвенни, которая предположитель­но является вашей дочерью?

— Да, она была моей дочерью, последним и единст­венным ребенком, выжившим из пяти. Ради нее я отдал бы эту шахту и все золото, что мы в ней найдем, впридачу.

— Вы получите ее без шахты и золота, если докаже­те, что покинули ее ненамеренно.

— Намеренно! Я — покинул Гвенни! — Негодованию Карфекса не было предела. — Мне сказали, что она умерла и ее похоронили, и половину своего сердца я похоро­нил рядом с ней. Если те, кто сообщил мне это, солгали, значит, они негодяи и, значит, они взяли на душу величайший грех!

— Саймон, вам солгали, и эти люди, конечно же, негодяи. Ваша дочь жива и здорова и находится у нас. Пойдемте со мной, и вы встретитесь с ней.