Лоринг

Гневный возглас заставил нас обернуться. Рядом, источая ненависть и гнев, стоял сквайр Энтони собственной персоной. От бушующих эмоций у него из глаза выпал монокль и повис на цепочке. Рука так сжалась на трости, что дерево затрещало.

— Моё почтение, — отсалютовал я.

Пилс промямлил какое-то высокопарное приветствие.

— Что здесь происходит? — спросил Энтони. — Почему вор и преступник разгуливает на свободе?!

— О ком именно вы говорите? — вежливо поинтересовался я. — В «Бубенчиках» нынче других нет вовсе.

— Вы бежали из тюрьмы!

— Побойтесь Бога, господин, меня помиловали! И под документом значится ваша подпись.

— Это клевета, обман и мошенничество, — процедил он сквозь зубы. — Я найду способ поквитаться с тобой, Лоринг, и с Вилсоном, который притащил ко мне в дом вора. Пилс!

— Господин Энтони, — вежливо попрощался тот, снимая шляпу.

Я проводил политика взглядом. Он консерватор и горой стоит за старые устои. Что заставило его появиться в борделе за пару недель до заседания Парламента? Сомневаюсь, что его привела жажда наживы или похоть. В тюрьме он выбирал рабочих для шахт. Возможно, здесь у него встреча с другими дельцами.

Еще один момент меня смутил, но о нем я предпочел подумать позднее. Сейчас гонг приглашал всех за столы.

Во втором заходе Пилс удачно проигрывал, время от времени позволяя себе мелкие выигрыши, если случалась оказия. Так что к окончанию второго игрового круга нас покинул обанкротившийся господин, который тут же пошел заливать горе спиртным. Остались трое: я, Пилс и Маркиз. До гонга оставалась четверть часа. Маркиз уже достаточно разгорячился, чтобы из-за стола его нельзя было выгнать и пинками. Самый подходящий момент, чтобы я ушел.

— Что, Лоринг, — гаркнул он, заметив мой знак крупье, — снова бежишь из-за стола? Однажды ты уже удрал, да недалеко.

Я посмотрел на него. От ухмылки на его сытом рыле у меня зачесались кулаки.

— Что если я поставлю на кон твои безделушки, а? — спросил он, продолжая глумиться. — Выиграешь — заберешь их все, а проиграешь — так я тебя отпущу. Честное слово. Не хочу марать руки о всякую падаль.

Судя по тому, как усмехались его телохранители, меня этой ночью разрезали бы на части.

— Мы еще сыграем, — пообещал я и поднялся. — Но не теперь. Удачи, господин.

Последнее было обращено к Пилсу, и в этот момент я незаметно кивнул ему на балкон за спиной Маркиза.

Теперь началась самая увлекательная, и в то же время рисковая часть охоты на Хилла. Вокруг стола находится много людей, но все они молчат и даже не перешептываются. За этим пристально следят остальные, да и крупье с охранниками заведения. Но мало кто догадается, что с балкона второго этажа открывается прекрасный вид на веер карт у сидящего за столом игрока. Об этом не думают лишь потому, что нормальное человеческое зрение не поможет рассмотреть ни масть, ни звание, а человек с биноклем привлечет слишком много внимания.

Тем не менее, у меня было нужное средство. Оказавшись наверху, я достал из кармана и надел очки, изготовленные Вудроу. Они походили на те, которые он сам носил: два кожаных цилиндра с набором линз внутри, с колесиком, регулирующим резкость и преломление света, с другой стороны такое же колесико работало с фокусом. Выглядели очки немного эксцентрично, но многие в «Бубенчиках» вовсе надевают маски, так что к чудачествам клиентов здесь привыкли. Я затянул ремень на затылке, чтобы закрепить прибор, и настроил его в нужном режиме, когда вдруг ощутил прикосновение к плечу.

Подняв очки на лоб, я обернулся. Передо мной стоял Вудроу собственной персоной. Он смотрел вниз на игральные столы и был чем-то подавлен.

— Мне кажется, вы избрали непростой путь, — произнес он. — Я должен был предвидеть это.

— Все под контролем.

— Не сомневаюсь, что так. Но сомневаюсь, что под вашим, — он повернул ко мне голову. — Вы уже имели дело с этими людьми и верите им?

— Я никому не верю, — своим ответом я добился желаемого: он меня прекрасно понял.

— Это разумно, — похвалил Вудроу. — Но вы ошиблись по крайней мере в одном человеке, и очень сильно.

— Так назовите его имя.

— Нет, — он отрицательно покачал головой, подкрепляя свои слова. — Прав я или нет, покажет время. В любом случае, эта информация может помешать вам завершить сегодняшнюю охоту. Так что будьте внимательны, друг мой.

— А зачем вы пришли? — мой вопрос был задан ему в спину.

— У меня своя охота, Лоринг, — на губах Вудроу появилась плотоядная улыбка.

Я вернулся к заданию. Пилс уже начал игру, и теперь всё зависело от меня. Пока я вращал одно колесико, изображение в очках все приближалось и расплывалось. После корректировки все стало четко, будто я навис над плечом Хилла. Его карты были передо мной, как на ладони. Заранее оговоренными жестами я стал передавать Пилсу содержание веера Маркиза. Тот то и дело поднимал на меня взгляд, изящно находя повод: то изобразит задумчивость, то окликнет разносчика напитков. Когда случилась первая победа, на Хилла было страшно смотреть. Он пыхтел, как бык, получивший лопатой по заду. Его глаза выпирали из орбит, пот заливал лицо.