Лорд и леди Шервуда. Том 3

Мельком посмотрев на лорда Шервуда, Джеффри обратил взгляд на замерший круг ратников и выбрал троих, каждый из которых немедленно делал шаг вперед, едва на него указывал палец командира. Схватив Робина, ратники швырнули его на стену сарая. Робин с трудом удержался на ногах, пытаясь вдохнуть воздух сжавшейся грудью, как на него обрушились новые удары. К трем ратникам присоединились еще двое. Если первые три ратника били Робина так, словно делали свою работу, то присоединившиеся к ним беспощадно расправлялись с заклятым врагом своего господина, учитывая, что сейчас лорд Шервуда связан и в его руках нет сокрушающего Элбиона, смертоносная мощь которого была хорошо известна дружине Гая. Джеффри, прищурившись, очень пристально смотрел на двух добровольцев, словно запоминал их с целью, ведомой только ему.

Глядя на ратников, сомкнувшихся над упавшим лордом Шервуда, Бэллон невольно поморщился. Юноша тронул за руку Гая, который с мрачным удовлетворением наблюдал за расправой.

– Прекрати это! – сказал Бэллон. – Останови своих людей! Он ведь связан и к тому же…

– И к тому же граф, да, мой Брайан? – усмехнулся Гай. – На тебя тоже действует обаяние его титула?

– Нет, – ответил Бэллон, – к тому, что подобный поступок унижает тебя самого!

– Ты действительно так думаешь? – рассмеялся Гай и бросил на юношу снисходительный взгляд. – Милый мой друг! Ты еще слишком молод, чтобы понимать, насколько утоление мести слаще утоления любовной жажды!

Но заметив, что Робин перестал шевелиться и обмяк, Гай поторопился отогнать от него ратников, трое из которых без промедления, а двое, опьянев от азарта и с большой неохотой, отошли от лорда Шервуда, оставив его лежать распростертым на траве. Подойдя к Робину, Гай склонился над ним и рывком приподнял, ухватив за ворот куртки. По темным ресницам Робина пробежала дрожь, и сквозь них мелькнула синяя полоска глаз.

– Теперь ты доволен? Или твою гордость еще не выбили до конца?

Разбитые губы Робина покривились в усмешке:

– Ты все-таки безнадежно глуп! Гордость – врожденное свойство. Ну как до него могли добраться твои псы?

Гай с силой оттолкнул его, и Робин снова уронил голову и потерся щекой о траву, впитывая ее исцеляющую прохладу. Собрав силы, он поднялся на ноги и выпрямился, застыв в прежней позе, исполненной властного достоинства.

– Неисправим! – покачал головой Гай и насмешливо сощурил глаза. – Рочестер! Наконец-то ваш волчий род оборвется с твоей смертью! Надо бы вздернуть тебя прямо здесь и сейчас на глазах этого сброда, который так мил твоему сердцу, – он кивнул в сторону жителей Руффорда, застывших в молчании.

– Ты не насытишься, просто повесив меня! – усмехнулся Робин, и Гай против воли почувствовал непреодолимое влияние небрежно скользнувшего по нему взгляду Робина.

– Нет, – неожиданно для себя самого признался он. – Я отвезу тебя в Ноттингем и устрою из твоей казни настоящее зрелище!

– Представляю! – с пониманием прикрыв глаза, ответил Робин.

– Едва ли! – покачал головой Гай.

– Ну почему же! Мой брат рассказал мне, что ты для меня придумал и хотел опробовать на нем.

Гай рассмеялся и посмотрел на Робина с подобием уважения:

– К слову, я поражен, как ты за ней пришел! Словно к себе домой, будто тебя не поджидала смерть за каждым поворотом! Да еще прикрывшись моим гербом! Ты совсем не боялся, что попадешься сам?

Робин посмотрел на него из-под ресниц и едва заметно усмехнулся.

– Нет. Ты не оставил мне выбора.

– Зато могу предоставить тебе выбор сейчас.

Их голоса от усталости неожиданно утратили звучавшую до сих пор враждебность, и Бэллону, который не сводил с ним глаз, показалось, что они стали разговаривать просто как давние знакомые: не друзья, но и не враги.

– Я могу облегчить тебе участь, и шериф приговорит тебя к простой и легкой смерти. Отсечение головы, по словам палача, – это одно мгновение и никакой боли.

– Чего же ты хочешь взамен? – спросил Робин, посмотрев на Гая спокойными глазами, в которых тот не заметил и тени страха.

Гай долго молчал, жадно глядя Робину в лицо, и ответил:

– Я хочу поговорить с тобой. Не как с врагом, – в его голосе прозвучали почти просительные нотки.

Он мягко, едва ли не с дружеским участием положил руку Робину на плечо, и в глазах лорда Шервуда полыхнули языки пламени. Он сделал неуловимое движение ногой, и Гай оказался повержен на землю, распростершись навзничь.

– Ты забылся, – с холодным презрением сказал Робин, наблюдая, как Гай медленно поднимается на ноги. – Я предупреждал тебя и о том, чтобы ты держался от меня как можно дальше.

Гай выпрямился и, скривив губы в мрачной усмешке, продолжил говорить, словно ничего только что не произошло: