Лорд и леди Шервуда. Том 3

– И что же ты увидел? – недовольно спросил Джон.

– То, что, убив его, я совершил бы месть, а не возмездие, – ответил Робин.

– А ты усматриваешь разницу между одним и другим? – нахмурился Джон, выражая всем видом неодобрение другу и лорду в его решении.

– Она есть, Джон, – спокойно сказал Робин. – Месть – наказание за совершенное злодеяние. Возмездие же вынуждено взвешивать меру зла и раскаяния в совершенном зле.

– И второе оказалось таким большим, что перевесило первое? – недоверчиво спросил Джон.

– Если бы я убил его, то унизил бы себя, – ответил Робин и снова поднес кубок к губам, дав понять, что больше он ничего не скажет.

Эдрик окинул воспитанника внимательным взглядом и покачал головой.

– Гордыня! – негромко сказал он. – Какая же у тебя гордыня! Однажды она погубит тебя. Слишком высоко ты себя ставишь, присвоив право оценивать то, что может делать лишь высший судия людских деяний!

– Должно быть, очень высоко, если даже ты упрекаешь меня! – рассмеялся Робин. – Но из-за гордыни я не умру. Не забывай, Эдрик, что мне еще в юности леди Маред напророчила смерть от предательства. Впрочем, пока никто из нашего рода не умирал от старости в собственной постели!

– Но никто из Рочестеров не умирал и дважды! – сурово сказал Эдрик и посмотрел на Робина с затаенной нежностью. – К счастью, сынок, тебе удалось избежать мрачного предсказания валлийской леди. Или разминуться с ним, хотя стрела прислужника Гисборна и оставила тебе отметку на память о словах леди Маред.

– Буду надеяться! – беспечно пожал плечами Робин. – Жизнь длинная!

– А то, о чем мы сейчас спорили… – продолжил Эдрик, но Робин прервал его, не дав договорить, и вскинул на Эдрика неуступчивый взгляд.

– В этом деле у меня есть только один судья. И лишь ее слово будет иметь для меня значение.

Он посмотрел на Марианну. Чутко ощутив на себе взгляд Робина, Марианна обернулась к нему и улыбнулась, вопросительно изогнув бровь.

– Вы еще долго, милая? – слегка повысив голос, спросил Робин, улыбнувшись в ответ.

– Если поторопимся, то испортим десерт, – сказала в ответ Марианна, – да вы еще и не закончили с обедом!

Она снова повернулась к Тиль, и до мужчин долетел веселый смех Марианны и дочери Эдрика.

– Ей ты, значит, еще не говорил, – понял Эдрик и, поймав уже недобрый взгляд Робина, примирительно буркнул: – Прости, я вмешиваюсь в то, что касается только тебя и ее светлости!

– Именно так, – бесстрастно ответил Робин.

– Ну а что Гай Гисборн? – спросил Эдрик.

– А что Гай! – вздохнул Робин. – Затворился в своем замке и обменивается гонцами и письмами с шерифом. Тот зовет его в Ноттингем, а Гай отписывается тем, что еще не полностью оправился от раны.

– Ты говоришь так, словно читаешь их письма! – хмыкнул Эдрик.

Заметив, как Робин и Джон обменялись взглядами, Эдрик внимательно посмотрел на Робина:

– Значит, и вправду читаешь!

– Не я сам, – неопределенно пожал плечами Робин и рассмеялся.

– Выходит, в замке Гисборна у тебя снова, наконец, появились свои глаза и уши, – понимающе сказал Эдрик.

– Ох, это было непросто! – вздохнул Робин. – Учитывая печальную судьбу предыдущих ушей и глаз в челяди Гая, не один раз подумаешь, прежде чем заслать к нему своего человека, понимая, что если Гай его обнаружит, то мы ничем не сможем помочь.

– А что сталось с твоим предыдущим осведомителем?

Робин помрачнел и после недолгого молчания ответил:

– Его затравили собаками прошлым мартом. Это был оруженосец Гая, и я до сих пор не знаю, чем он себя выдал. Славный был мальчик. Очень хотел уйти в Шервуд, но понимал, что нужен мне возле Гая, и держался до последнего.

Эдрик молча наполнил кубки, и они втроем так же молча выпили вино в память о погибшем юноше.

– Будем надеяться на то, что его преемник проявит больше осторожности и не вызовет подозрений у Гисборна! – вздохнул Эдрик.

– Пока наши новые глаза и уши впали в немилость у жены сэра Гая, – усмехнулся Джон. – Леди Беатрис сочла эти глаза слишком привлекательными и сослала их обладательницу на кухню, спровадив подальше от супруга. Нам же лучше: работникам кухни проще покидать замок.

– Вот как! – и Эдрик, мельком бросив взгляд в сторону Марианны, еще больше понизил голос: – Одна из твоих подружек?

– Не моих, – с улыбкой ответил Робин. – К своим я уже обращаться не могу – пришлось бы нарушить данный при венчании обет верности!

– Понятно! – Эдрик поджал губы, словно чопорная старая монахиня, и покивал головой: – Раз не твоя, то, значит, Вилла! Жаль, что моя глупая дочь не может сейчас нас слышать! Перестала бы смотреть на твоего брата, как на Парцифаля!

Наконец десерт был готов. Марианна и Тиль убрали со стола остатки обеда, поменяли кубки, принесли кувшин с пряным вином и блюдо с пирожными и заняли свои места за столом.

– Мальчик мой, а почему ты не взял с собой малышку Клэренс? – спросил Эдрик, наполняя кубки вином.

– Помилуй, Эдрик! – воскликнул Робин, принимая кубок из рук наставника и поднося к губам. – Я сумею прикрыть мечом одну женщину, но для защиты сразу двух моего ратного умения может не хватить!