Лорд и леди Шервуда. Том 1

Лицо Марианны исказилось от боли и горя. Она совсем забыла о том, с какой легкостью Робин умеет читать все ее мысли.

– Вот оно что! – тихо воскликнул он, не сводя с нее глаз. Со всей мягкостью, на которую был способен, Робин сказал, лаская руку Марианны, лежавшую в его руке: – Мэриан, дети имеют обыкновение становиться взрослыми и покидать родителей, какая бы любовь их ни связывала. Это непреложный закон природы, нравится он родителям или нет.

– Думаю, что отец понимает это, – подавленно ответила Марианна, – но он будет огорчен не тем, что я оставила его, а…

– О да, конечно! – с резкой холодностью оборвал ее Робин, и его глаза высветлились льдом, как обычно происходило, когда он утрачивал доброе расположение духа. – Тебе не кажется, что ты должна была подумать об этом раньше?

Он выжидательно посмотрел на нее, но она молчала, пребывая в растерянности.

– Постарайся понять меня, – с прежним холодом сказал Робин, медленно выпуская руку Марианны. – Ничего бы не произошло, не скажи ты сама, что хочешь прожить со мной жизнь, чтобы я взял тебя с собой в Шервуд. Если бы я не поверил тебе, то сумел бы справиться со своими желаниями. Да, я виноват в том, что воспользовался твоим доверием, хотя мои намерения были честными и такими остались по сей день. А вот в тебе я уже не уверен. В любом случае, я обещал тебе сделать все, что в моих силах, лишь бы ты не стала несчастной из-за меня. Данное слово я всегда держу. Поэтому, если твое счастье заключается все же в привычной для тебя жизни, тебе стоит сейчас сказать мне об этом. Я немедленно уйду, не дожидаясь рассвета, и никогда больше не стану докучать тебе. Если окажется, что ты носишь моего ребенка, извести меня. Я найду тебя, и мы вместе решим, как поступить, чтобы ты не пострадала.

По мере того как он говорил, да еще таким безжалостным тоном, устремленные на его лицо глаза Марианны раскрывались все шире, и в них росли ужас и неверие в то, что он исполнит сказанное.

– Нет, Робин! – воскликнула она, вскочив на колени перед ним, и умоляюще сжала его руку.

– Да, Марианна! Я сделаю так, как сказал, – спокойно подтвердил Робин, собираясь высвободить руку, но она не позволила.

– Ты говорил мне, что любовь, как клинок, можно приставить к горлу. Предупреждал меня, чтобы я не пыталась так поступать. А что делаешь сейчас ты? – упрекнула Марианна, вглядываясь в лицо Робина лихорадочно блестевшими глазами.

– Ты так восприняла мои слова? Значит, я потребовал от тебя невозможного? – с горечью спросил Робин, не сводя с Марианны потемневших глаз, и вновь хотел отнять руку, но вместо этого вдруг порывисто стиснул ее запястье, и в его голос прорвалась горячность: – Пойми же меня, наконец! Правильно пойми! Я хочу, чтобы ты была моей женой, подругой, а не любовницей. Я слишком сильно люблю тебя для этого. И я не хочу, чтобы моя любовь к тебе, которой я дорожу больше всего на свете, превратилась в морок и дурман. Пойми, что мой долг – защищать тебя! А как мне его исполнить, если ты будешь во Фледстане, а я в Шервуде? Что мне остается, кроме как уйти одному, Мэриан, если ты не желаешь идти со мной?

Она недоверчиво покачала головой, но ответный взгляд Робина не оставил никакого сомнения в том, что он вот-вот примет решение, которое исполнит безоговорочно. И тогда из ее глаз брызнули слезы. Марианна упала Робину на грудь, вцепилась руками в его плечи, удерживая возле себя, словно он уже покидал ее.

– Нет!!! – закричала она, захлебнувшись слезами. – Если ты снова оставишь меня, я умру! Я сделаю все, как ты хочешь, все, что ты скажешь, только не покидай меня! Я сейчас же начну собираться и утром уйду вместе с тобой!

Она почувствовала, как его руки гладят ее с прежней лаской, обнимая и убаюкивая, успокаивая отчаянные рыдания.

– Не плачь, ласточка! Не плачь, прошу тебя! – охрипшим голосом попросил Робин, прижав Марианну к груди, и глубоко вздохнул. – Я не хочу связывать тебя обещанием, вырванным угрозами и силой. Давай сделаем так: мы увидимся с тобой снова через три дня.

– Три дня! – перестав плакать, воскликнула Марианна так, словно Робин говорил о трех столетиях.

– У меня есть дела, родная, – сказал Робин, целуя ее затылок. – Я велю Клэренс послезавтра отправляться в Маласэт и ждать меня там. На самом деле она будет ждать, как мы с тобой решим. Ничего не говори ей. Если ты уйдешь ко мне в Шервуд, проще будет забрать ее от нашего наставника, чем из Фледстана. Если ты предпочтешь остаться во Фледстане, сестра вернется к тебе. А ты пока подумаешь над своим решением. Через три дня я вернусь, и ты мне скажешь, что решила. Если… Если ты скажешь, что не можешь оставить отца, мы подумаем, как нам быть дальше. Но даже если твое решение будет таким, я не брошу тебя.

Три дня для решения теперь показались Марианне тремя часами. Но Робин, видно, так не считал. Уткнувшись лбом в макушку Марианны, он печально вздохнул.

– И кто же из нас в результате оказался при оружии? Признай, что не я, раз снова пошел у тебя на поводу! – проворчал он. – Вместо того чтобы поступить так, как должно разбойнику.