Читаем Локи все-таки будет судить асгардский суд? полностью

— Стой. Хватит. Не надо. Ты не женат, семейную жизнь не представляешь. У меня было семь жен и несколько детей, — Алгир захрустел пережаренным бутербродом, буквально насильно впихивая второй в рот Раиду, словно надеясь занять его едой и пресечь таким образом новые вопросы. — Я сначала, по наивной глупости, заводил своих. С первой женой у нас их двенадцать было, трое выжили. Ты знаешь, я ведь и сам только на половину ас, а дети были и того хуже. Моя кровь плохо на них сказалась. Кто-то из них жил в два раза дольше людей. Представь, девочке десять зим, а ведет себя на пять — вот мать с ней намучилась. Одному немного магии передалось. Я не маг, но в роду, видно, были. Он в цирке выступал с фокусами. Знаешь, до сих пор, до двадцать первого века пишут книжки, объясняют его фокусы, разоблачают. Я читаю и смеюсь, ведь все же взаправду было, а профаны пытаются подвох найти. Со второй женой из четверых детей выжил только один. Я тогда владел угольными шахтами, передал их перед смертью сыну. Так он их сберег. Я думал, он пень, все промотает, ан нет. Я тут недавно на свою шахту в гости ездил — там сейчас мой правнук заправляет, а мой парадный портрет на стене висит. Вот. А с остальными женами у меня были не свои дети, а их. Я чего хотел сказать, всегда много вдов или разведенных с детьми. Я вырастил пару десятков приемных детей. Сейчас вот у меня их двое. Удо и Федерика — заносчивые курицы.

— И самки людей соглашаются вступать с тобой в брачную связь, зная, что этот союз не принесет им новых полноценных детенышей? — Раиду не на шутку заинтересовался этим странным феноменом. Он был одним из лучших естественников и прекрасно знал, как должен жить и развиваться каждый биологический вид. Неужели человек пытается спорить с природой?

— Ну Раиду, ну ты сказанул! «Самки людей»! — Алгир хлопнул по столу с такой силой, что зазвенели бокалы, стоящие на верхних полках. — Ну давай, раз ты так настаиваешь, изъясняться биологическими терминами. Как ты изволишь говорить, самки, современные самки людей не хотят иметь более одного-двух детей, то есть, прости, детенышей. Последние шестьдесят зим такая тенденция.

— Но они же вымрут.

— Вот ты не пень, а человеческие самки, да и самцы тоже — пни. Меркель недавно дурь какую-то несла насчет деторождения. Нечего делать женщине в политике, нечего. Женщина для чего нужна? Дарить цветы, писать стихи и петь серенады, а женщина в политике… Но не думай, я темы не теряю. Вымирание. Я вот собираюсь вымереть году в сороковом, Удо тогда будет тридцать семь — уж как-нибудь без меня будет делать домашки по математике.

— Это нечестиво, — буркнул Раиду. Человечество, которое он только-только начал боготворить, опять представало перед ним в самом гадком свете. Такими темпами оно вымрет до того, как он успеет осчастливить Асгард всеми изобретениями. — А как ты умираешь?

— С помощью наших магов. Тебе сколько зим?

— 1796.

— Не надо мне жутких асгардских цифр, ты мне по-человечески скажи, 26. А мне 36. Я оживаю всегда на десять зим моложе, а умираю зим на двадцать старше. Да, приходится каждый раз изменять внешность, но это не так и страшно — я уже освоил человеческое искусство перевоплощения.

— Зачем?

— Раиду, ты же способным был вчера, что с тобой сегодня случилось? — Алгир поставил на стол все то, что они с таким трудом приготовили: салат, вареные овощи и жареную рыбу. Только сейчас ученый почувствовал себя по-настоящему голодным и набросился на пишу так, как привык, то есть руками. И лишь поймав на себе гневный взгляд Алгира, поспешил взять человеческие приборы.

— Ты точно переспал, — махнул рукой Землянин, откладывая себе часть салата. — Я маскируюсь, чтобы отличаться от своего прошлого воплощения. Вот смотри: я родился в 1981 году. Сейчас мне 32, почти столько, сколько на самом деле. Где-то в пятьдесят я умру. Легче всего умирать во время взрыва или еще где-нибудь, где от трупа ничего не остается. У меня традиция есть: каждый год хожу на кладбище к своим прошлым воплощениям, сижу там, выпиваю, вспоминаю свои прошлые подвиги. Иногда встречаю там своих потомков.

Алгир ловко управлялся человеческими приборами, умудрялся говорить и есть одновременно. Естественник же мрачно смотрел на вилку — в руках Локи даже этот маленький трезубец мог бы стать опасным оружием.

— Ладно, вставай, пошли вертолет запускать, а потом почитаешь местную газету.

— Что? — Раиду был сытым, довольным, его опять клонило в сон, а идти гулять ему совершенно точно не хотелось, как и работать над человеческими открытиями. Хотелось лечь обратно на тот странно мягкий диван — такой непривычный после нескольких столетий спанья на досках — и забыться сном без сновидений хотя бы на три ночи.

— Думаю, тебе понравится, — Алгир уже стоял в прихожей и надевал кроссовки или ботинки — Раиду их плохо различал. — Пошли.

Перейти на страницу:

Похожие книги