Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Благодарю. Раз уж вы столь любезны, разрешите представиться: я Ивар — логист из мира асов, — он склонил голову еще ниже, так что видел теперь только огромные ступни полулежащих на шкурах великанш. — Позвольте полюбопытствовать насчет ваших имен.

— Какие гордые слова, — одна из женщин поднялась и принялась сооружать из шкур что-то вроде платья: она обвязала свое могучее тело двумя шкурами и теперь мучилась с креплениями. — Асы поломали наши жизни, утопили наш мир в крови, где же тот герой, который спасет нас от гибели? — Ивар вздрогнул, услышав столь грозные речи. — Без Каскета наш мир погружается во мрак. Я старшая царевна Етунхейма, а это моя сестра.

Ивар пал на колени прежде, чем дослушал, кто такая вторая великанша. Царевны Етунхейма — дочери Лафея, пережившие войну. Трое братьев пали смертью храбрых, четвертый, совсем младенец, умер из-за неправильно проведенного ритуала вызова темных духов.

— Это честь для меня, простите, что я не оказал вам сразу должное почтение.

— Ты взволнован, — вторая етунша подошла к нему и опустилась на колени, видимо, чтобы быть хотя бы примерно на одном с ним уровне. — Протяни руку.

— Простите великодушно, но я не могу дотронуться до вас — на моей руке немедленно появятся болезненные ожоги, — Ивар чувствовал холод, исходящий от тела великанши. Инстинктивно он хотел отодвинуться, но не мог позволить себе поступить непочтительно по отношению к самой царевне.

— Доверься мне. Ты благословен меж мужей, — не дожидаясь ответа, етунша дотронулась двумя пальцами до его щеки — единственной части тела, не прикрытой теплой одеждой. Ивар дернулся было, ожидая страшной боли, но вместо этого рука великанши начала преобразовываться. Исчезали синие узоры, грубая кожа истончалась и становилась почти прозрачной, а потом белела, подобно его собственной. Глаза сменили оттенок и теперь сияли двумя смарагдами — неестественным и крайне неприятным блеском, но все же они были лучше недавнего яхонтового сияния. На голове етунши появились длинные ярко-черные волосы. Черты лица заострились, принимая форму, свойственную асам.

Ивар всегда отличался хладнокровием и рассудительностью, но в тот раз лучшие качества оставили своего господина: он не мог отвести взгляда от темноволосой асиньи, которая минуту назад была етуншей. Если бы не гигантский рост, он бы посчитал, что предыдущий облик был не более, чем наваждением.

— Наш род древнее, чем ты думаешь. Звать нас надо не асами и не етунами, а оборотнями, — пояснила старшая царевна, дотрагиваясь до его второй щеки и преобразовываясь в асинью, почти точную копию младшей сестры.

То было начало не просто мимолетного знакомства, а дружбы, которая впоследствии переросла в нечто большее. Ивар достаточно быстро понял, что обе царевны влюблены, но не видел в этом ничего страшного ни для себя, ни для них. Девицы не имели права выйти замуж, само их существование было подчинено только двум вещам: служению темным богам и медицине. Врачевательницы они были отменные. Сколько раз Ивар обращался к ним, столько раз получал мгновенную помощь — обе они владели превосходной целительной магией и знали множество самых разных снадобий.