Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Как же мало ты о нем знаешь, — разочарованно протянула Фену, подчиняясь рукам и присаживаясь на колено мужчины. Получив новое поле для деятельности, она тут же обвила его шею, тронув пальцами кожу под волосами.

— К чему был вопрос, Zauberin?{?}[магичка] — придерживая ерзающую девицу, Раиду отклонился назад и оперся о стену, чтобы удержать равновесие. Тело в его объятьях, горячее и желанное многими мужчинами поселения, особой похоти, как ни странно, не вызывало. И дело было не в запретах. Их-то легко можно обойти. Естественник испытывал легкую брезгливость к Фену, хотя и меньшую, чем к прочим поселенкам: женщина, в его миропонимании, была нужна для утех, воспитания детей и устройства домашнего очага; эта же не только лезла в магию, хотя, стоило признать, очень удачно лезла, но еще и выбирала для своей постели мужчин по каким-то только ей ведомым параметрам и сравнивала их способности, расставляя оценки. Быть в ее списке номером с оценкой не позволяло чувство собственного достоинства, но и отказываться от готовой сделать для своей жертвы все помощницы не было никакого смысла. Сама девушка, казалось, испытывала к своей упрямой жертве определенное уважение, каждый раз подстегиваемое полубезразличностью. Обоих участников представления, свидетелями которого стали ни в чем не повинные асы, устраивало такое положение дел, и процесс достижения цели был увлекательнее, чем сама цель.

— Какие-то ты нескромные вопросы задаешь, — Фену замолчала, разглядывая смотрящего в ответ мужчину и не видя в его глазах даже искры понимания. — Что, мозги разбежались с утра? — магичка взяла в руки лицо недоуменного естественника и прижалась к его лбу своим.

— Раиду, признайся, ты так издеваешься? — немного отстранившись от него, дева всплеснула руками, чуть не упав с колен, но ученый вовремя поддержал ее. — Подумай, что женщине может быть нужно от царевича Асгарда?

Ответом ей было все то же недоуменное молчание. В голову Фену начали закрадываться подозрения, что выбранный ею естественник не очень и умен, так, может, и в постели будет ничем не лучше своего шаловливого братца?

— Я хочу от него ребенка!

— Замолкни, мерзостная! Ты лишилась рассудка?! — гневно выпалил Раиду, дёрнувшись так, что другая девица свалилась бы на пол, но только не Фену. Да как она смеет своими речами, подобно Хагалару, очернять царевича? Как она смеет даже мечтать о том, чтобы сын бога прикоснулся к ней или подарил ей ребенка?! — Он — сын царя и наш царь!

— Ничего удивительного в моей жажде нет, — успокаивающе отозвалась Фену, опустив ладони на плечи и придвигаясь ближе. — Все женщины поселения ждут Локи с распростертыми объятиями. Умные девушки обожают непобедимых царевичей Асгарда, воскресающих из мертвых, — Фену повела руками — звякнули многочисленные браслеты, украшавшие запястья. — Удача отца перейдет сыну, — она прижалась к обнимающему ее мужчине и наклонилась, страстно зашептав на ухо, иногда прихватывая губами мочку. — Мой ребенок должен быть лучшим мечником, стрелком и копейщиком одновременно. Должен стать первым советником неважно какого царя. Уметь и знать все на свете. Он должен перевернуть жизнь Асгарда и заявить о себе. И это должен быть сын Локи.

Отодвинувшись, девушка приблизила свое лицо к лицу мужчины и коснулась его губ лишь горячим дыханием.

— Der mächtige Raidu ist auf mich eifersüchtig?{?}[Могучий Раиду ревнует меня?]

— Удивляется твоей расчетливости, Фену, — естественник ответил на улыбку, осветившую лицо девы и предавшую и без того миловидным чертам ослепительную красоту.

— Не переживай, милый, от отца ребенка можно всю жизнь скрывать, — Фену накрыла своей рукой кисть естественника, лежавшую на ее талии, и потянула вверх, умастив на собственной груди.

— Ты работаешь с самым желанным телом во всем Асгарде. И Беркана… — девушка задохнулась, прервав свою пламенную речь, когда пальцы мужчины сжались, смяв тонкую ткань. — Как одиноко дочери Одина в фелаге, где нет ни одной женщины, — продолжила она, бросая каждое слово с придыханием и распаляясь все сильнее. — Раиду, ты должен немедленно пожертвовать пятью минутами своего бесконечного времени и свести меня с Локи.

— Даже если сведу, ты не сможешь совратить царевича Асгарда, — усмехнулся естественник, поднимая руку и касаясь полных губ девушки.

— Локи, in erster Linie{?}[в первую очередь], мужчина, а потом уже царевич и воин, — она говорила столь уверенно, будто совращение царевичей было для нее привычным делом. — Он окажется моим, если я того захочу. Или ты подозреваешь меня в непрофессионализме?

— Знай, бессовестная, он родился после войны с Етунхеймом, — не сказать, что обволакивающий голос и мягкие прикосновения совсем не впечатлили естественника, но куда больше близости он желал увидеть, как рухнет очередная напыщенная идея, оскорбляющая облик самого царевича.

— Невероятно шедевральная чушь! — пошло рассмеялась Фену, слегка прикрывая рот рукой, но в ее смехе мужчина чувствовал долю сомнения.

— Так сказал твой мастер, — подытожил он.