Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Кто ж посмеет нарушить приказ царя Асгарда, отца богов и людей? — вкрадчиво поинтересовался маг. Совершенно точная копия интонации и даже выражения лица, как тогда, на совете, посвященном войне с Ётунхеймом, захвату Каскета и гибели наследников Лафея. Тогда он задал тот же вопрос слово в слово. Решил сейчас напомнить о подвигах молодости? Или тренирует на старом друге привычный прием, пока вокруг нет врагов?

— Ты знаешь, что это не приказ, — Один не спешил надевать маску царя. Не время и не место для битв. Он сюда Хагалара позвал не для выяснения отношений и не для воспоминаний о старых обидах, которые давно ушли в прошлое, а в свете последних событий уже не имели никакого значения. — Зачем ты упорствуешь? Я выполнил твое условие: ты получил то, что хотел.

Взгляд прямо в глаза — еще не игра по предложенным правилам, даже не вызов. Почти привычка, пережившая не одну тысячу зим.

— То, что я хотел? — медленно произнес гость, растягивая рот в гнусной улыбке. — Ты, всезнающий, видимо совсем не помнишь, что я хотел, — он резко замолчал и отошел на несколько шагов, обращая внимание на оставленную на столе игру.

— Я хотел ребенка. Маленького ребенка, которым я смогу полностью управлять и контролировать, которого сделаю сильным магом. Кому передам свои знания и умения… И что я получил? Стареющее существо теоретически юного возраста, свято уверенное в том, что его ничтожное мнение что-то значит в этом мире и хоть кого-то интересует! — Хагалар хмыкнул, словно вспомнил какой-то неприятный эпизод из своего недавнего прошлого, еще не успевший изгладиться под грузом времени. Похоже, что не все дела его идут так гладко, как казалось Одину изначально. Это внушало робкую надежду на то, что старинный приятель еще не успел полностью завоевать доверие сына. Хотя ровно также все его слова могут быть чистой ложью: одна из его последних операций — натравливание Ётунхейма на Мидгард — была на редкость удачной, построенной на совершенной комбинации лжи и лести.

— У тебя и так неплохо получается им управлять, — заметил Один, признавая силу соперника.

— Неплохо — не тот вариант, который меня устраивал бы, даже будь он правдой.

— Значит, плохо стараешься, — чуть улыбнулся царь богов, позволяя себе вспомнить молодость. — Локи очень прост в обращении.

— Твоя простота в обращении уже довела его до… — саркастично заметил собеседник, не принимая игру. Почему он не договаривает? Что успел Локи ему рассказать?

 — Я выбью из ребенка всю дурь рано или поздно. Если, конечно, ты раньше его не покалечишь и не казнишь.

Один нахмурился. С чего вдруг такие предположения? Он ведь четко обрисовал сыну его положение и заверил в сохранении жизни. Почему же эта новость еще не известна Хагалару?

— Ну да, это твой ребенок, я не вмешиваюсь, — старый маг не дал и слова вставить. — Так чем обязан?

Столь резкая смена темы говорила о том, что он совершенно точно что-то замышляет относительно Локи, но Один был уверен: у сына хватит благоразумия не ввязываться ни в какие авантюры.

— Война закончена. Я думал вновь заключить союз, объединить наши усилия, — произнес владыка, подходя почти вплотную, заглядывая в льдисто-голубые глаза.

— Это невозможно, — маг ответил мгновенно, не сдвинувшись ни на шаг. — Я мастер магии. Я не могу вернуться. Да и куда?

— Во дворец, — четко произнес Один, таки поймав чужой, а когда-то такой родной взгляд. — Домой.

Последнее слово отдалось эхом под сводом. Словно кто-то посторонний следил за двумя великими магами. Хагалар поднял голову, будто пытаясь разглядеть нежданного гостя. Потом взял один из камешков, беспорядочно рассыпанных на доске, и подкинул его в воздух: мановение руки — камень обратился в разноцветную пыль.

— Неужели я должен буду повторить то, чем обидел прекраснейшую из бессмертных несколько столетий назад? — тяжело вздохнул он.

— Нет, — Один взглядом обратил оставшиеся камушки в разноцветную пыль: забыты правила игры, а её участники никогда уже не сядут за общий стол. — Когда Фригг передала мне ваш разговор…

— Таки передала… — прошептал маг, цокнув пару раз языком.

— … я подумал, что она извратила тобою сказанное, — терпеливо продолжил Один, будто не заметил задумчивого взгляда собеседника, направленного вдаль. — Но недавно я снова услышал те же самые слова из уст младшего сына. В мире людей.

Один отчетливо помнил, как Мунин принес ему безрадостные вести: переговоры с Локи не удались, он отказывается возвращаться.

— Еще бы, — хмыкнул старый маг, собирая в кулак пыль от камушков. — После всего, что случилось и что происходит сейчас… — он резко выбросил руку вверх, разжимая пальцы: и вот уже они стоят среди разноцветных, медленно опадающих на пол бликов. — Поселение станет ему новым домом, семьей и защитой. Я смогу защитить его от любого врага. Помни об этом, великий царь.