Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Твоя смерть пришла от руки Лафея!

Он атакует Лафея, но слишком поздно. Одина уже не спасти… Отца не спасти…

Второй удар, нанесенный копьем — и ётун умирает, но на душе легче не становится…

Фригг жива. Мать жива. Она видит все происходящее.

— Локи! — в дверях появляется светловолосый силуэт. Брат…

— Я… Я не успел, Тор… — тихо шепчет он в отчаянии, глядя в навсегда застывший глаз настоящего отца… Того, кого любил. Любил, но погубил из-за своих амбиций…

— Предатель! Ты привел ётунов в Асгард! Ты пытался убить меня и убил нашего отца! — Мьельнир летит в него и попадает. Кажется, будто грудная клетка разорвана, пробита насквозь. Ужасная боль пронзает тело, но в мыслях лишь пустота. Наверное, хотя бы перед смертью надо признать все свои ошибки…

Он видит мать. Да, именно мать, а не постороннюю женщину. Он видит ту, ради которой отправился бы в любой из миров, чтобы преподнести ценнейший дар… Она склоняется над все еще дышащим телом. Из ее глаз льются слезы… «Тише, мамочка, не надо плакать, ведь я заслужил…» — проносится в мыслях, но язык не слушается, и эти слова так и не долетают до её уха. Рядом склоняется Тор. Он не верит, что действительно сделал это, что убил своего брата. Он шепчет, что все наладится, что он простил его. Дурак… Но родной дурак, которого он любит и перед которым безмерно виноват…

Он думает о своих словах в хранилище оружия и, пожалуй, только сейчас осознает, что говорил ему Один. Да, Лафей ему не родня, Лафей ему никто. Как же жаль, что он понимает это лишь сейчас, когда уже поздно что-либо исправить, когда отца уже не вернуть… Наверное, это и к лучшему, что прощение он попросит у него лично…

— Мама, — Фригг вздрогнула, услышав слабый голос. Кого он сейчас зовет? Очередное видение, или он и в самом деле обращается к ней?

— Да, сын мой, — она тепло улыбнулась ему, провела рукой по спутанным волосам.

— Я умру, да?

Фригг мысленно поставила очередную галочку. Этот вопрос Локи задавал каждый раз, когда болел. Не всегда при светлом сознании, но следовал он неизменно. И на него всегда следовал один и тот же стандартный ответ.

— Нет, конечно, — она всегда наклонялась к нему, заглядывала в глаза: так она поступала с совсем маленьким ребенком, который смерти дико боялся. В его глазах она читала тот ужас, который могут испытывать от неизведанного только дети. Сейчас никакого ужаса она не увидела, только усталость от болезни. Детство слишком давно миновало.

— Если я выживу, — а это уже что-то новенькое, обычно, получив ответ на свой вечный вопрос, Локи замолкал или проваливался в сон. — Упроси отца показать мне мою мать.

Рука Фригг замерла на мгновение. Вот о чем он просит, стоя на краю могилы. Вот, о ком он помнит. Фригг закусила нижнюю губу до крови, но даже не заметила этого. «Чем я тебе не мать, неблагодарный полукровка?» — Вспышка гнева едва не разрушила с трудом сохраняемую после всех бессонных ночей концентрацию, которая требовалась для поддержания нужной температуры. Царице очень хотелось озвучить свои мысли, но она понимала, что сейчас сын её слов не воспримет. Она лишь кивнула, но, судя по взгляду, кивок Локи тоже не увидел. Опять безумные грёзы мешаются с моментами просветления. Быть может, и просьба была адресована не ей материальной, а кому-то другому? Фантомному образу? И уж не свою ли настоящую мать он видит в кошмарных видениях?

— … твоя смерть пришла от руки Лафея!

Узловатые пальцы тянутся к горлу беззащитного правителя Асгарда.

Яркая вспышка на миг озаряет покои злобно-белым светом. Изумлённый, царь ётунов делает неуверенный шаг назад и, будто споткнувшись, падает навзничь, гулко ударяясь о гладкий пол.

— А твоя смерть пришла от руки сына Одина!

Сжимая странно горячее копьё, Локи смотрит в неподвижные алые глаза. Переполненный гордостью и радостью, буквально рвущимися изнутри, он смеётся, не замечая, как трескается нижняя губа. Слизнув кровь, поворачивается к спящему асу.

— Видишь, отец? Я сделал это! Я, а не Тор! Благодаря мне угрозы больше нет! Когда ты проснёшься, ты всё-таки скажешь, кто из нас на самом деле достойный наследник!

С резким смешком принц оглядывает комнату, всё ещё сжимая пылающий Гунгнир. Улыбка исчезает, когда становится ясно, что что-то не так.

Тихо. Так тихо…

Где же?..

— Мама? Мама! — зелёные глаза расширяются при виде царицы.

Застывший взгляд. Гнев на лице. Разметавшиеся локоны. Изящная рука, сжимающая меч.

— Нет… нет…

Локи, не выпуская копья, бросается к Фригг, понимая, что уже поздно.

Нет смысла подбегать к ней, хватать за плечи, прижимать к себе ещё тёплое тело и звать, срывая голос.

Осколок льда, пронзивший сердце, понемногу уступает крови, которой начало пропитываться платье асиньи.

— Локи! — ало-золотой вихрь по имени Тор врывается в покои.

Оглушённый, принц даже не шевелится, когда тяжёлые двери с грохотом распахиваются, едва не слетев с петель. Сквозь какую-то странную пелену он наблюдает, как ас подходит ближе и опускается рядом с Фригг на колени.

— Как… — старший сын протягивает к ней руки, но не прикасается.