Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Локи сидел в кресле, приводя тело и разум в какое-то подобие порядка. Мало ему было отца, истязающего его морально, мало ему было признаний Ивара и упоминаний о родной матери, которую он никогда не знал, но которая погибла, скорее всего, из-за него, так теперь его еще и подвергают физическим пыткам! И ведь даже не по приказу отца, пускай и один из его надсмотрщиков. В этом уже не было сомнений: маг сам во всем признался. Значит, как только отцу надоест вести мягкий допрос, он отдаст нелюбимого сына на растерзание этому садисту — боевому магу, кричащему о его, царевича, благе, а сам будет стоять в стороне и наблюдать? Перспектива безрадостна, а произошедшее по чистой случайности не разрушило всю игру. Локи настолько не ожидал настоящих пыток, что едва не сломал на корню весь старательно собираемый и разыгрываемый уже почти месяц образ ребенка! Вот что ему стоило хотя бы изобразить муки боли, когда маг начал легкую пытку? Но нет, он решил держаться до последнего. Конечно, действия мага предугадать было невозможно: Локи представить не мог, что к нему в самом деле из-за каких-то там безопасных реактивов применят пытки. Что это? Предупреждение? Ивар специально дал ему вещества, за которыми потом должен был прийти маг? Своеобразная проверка на покорность и чувствительность к боли, которую он чуть не провалил? Хорошо, что он быстро решил для себя: бессмысленно храбриться, все равно заставят. Ему удалось сыграть страх и все же пересилить желание напасть или терпеть боль до бесконечности. Еще не хватало показать надсмотрщику свою настоящую силу, мощь и выносливость. Нет, пусть считает, что он сдался, пусть празднует победу. А ведь сейчас именно от него исходит вполне реальная угроза. Локи сжал руку в кулак — Хагалар прямо сказал, что отвечает за него. Надо было догадаться. Надо было понять, что его бы не отпустили жить сюда в одиночестве. Отец не имел права так поступить. А то, что его поручат именно Хагалару, тоже надо было догадаться — не Раиду или Ивару же, в самом деле! Теперь Локи знал точно, что старый маг прекрасно мог с самого начала заставить его заниматься своей боевой магией. Да что магией, он мог заставить его сделать все, что угодно. Локи очень глубоко вздохнул. Никогда. Он. Не. Выполнял. Чужих. Приказов. И сейчас надо было сделать все, чтобы не оставаться с надсмотрщиком один на один! В первую очередь, обезопасить дом, чтобы маг не вошел в него при всем желании. Во вторую — быть всегда с кем-то. Завести себе кучу знакомых и проводить с ними весь досуг. Все, что угодно, только не оставаться с Хагаларом один на один.

Напуганные случившимся рабы постепенно выползали из свои нор и настойчиво предлагали рассказать о случившемся домочадцам Локи. Настоящие воины рассекут обидчика мечом или секирой, прежде чем тот успеет запросить пощады, но Локи категорически запретил под страхом смерти рассказывать хоть кому-то о произошедшем, особенно свите. Он не станет затевать распрю и родовую месть. Халагар – мастер магии, его смерть поведет за собой череду прочих. Своих людей Локи ценит и дорожил их жизнями. Нет уж, сражаться с Хагаларом он будет лично и не подставит под удар тех, кто ему доверился. Во всяком случае, пока не разузнает подлинные возможности старика. Силы постепенно возвращались, слабость прошла, но пусть Хагалар считает, что боль уложила сына Одина в постель на весь день. Заодно это прекрасная причина пропустить работу. А реактивы надо завтра же вернуть. Локи встал и направился к сундуку с одеждой. Пускай старый маг и заставил его носить неудобные доспехи, он не заставил еще выбросить всю прочую одежду, и в этот раз она пригодится как нельзя кстати. Ни одна книга не содержала такого количества древних заклинаний, как царские одеяния — какие-то и в самом деле были призваны защищать тело и душу царевича, а какие-то использовались совсем для другого. Сейчас следовало найти все, что возможно, для защиты собственного дома. Проще всего вырезать альгиз с оталом, но простота не гарантирует хорошего результата. Локи остановил свой выбор на сложном сочетании, состоящем аж из четырнадцати рун. Фелага среди них не было, и это вселяло надежду, что надсмотрщики точно не смогут проникнуть в крепость. Локи сперва нарисовал на бумаге чертеж. Тейваз, алгиз, турисаз — каждая из них, казалось, оживает под искусными пальцами. Только царевич решил перейти к созданию собственно амулета — в дверь постучали. Небрежным мановением руки отправив прислужника разузнать, кто пришел и что ему надо, молодой маг уже взял в руку нож, как ему доложили, что у ворот ожидает какой-то мужчина, не назвавший своего имени, но заявивший, что является учителем Локи.