Лодыгин

Все изобретения — далеко обгоняющие время. Лодыгин еще в те, богатые на идеи, начальные годы XX века, предложил материал, «заменяющий алмаз в буровом сверле и электропечь для его изготовления, материалы, заменяющие наждак (точильный камень), карборунд и проч. и электропечь для их изготовления». И кроме того, «Способы и аппараты для изготовления натуральных алмазов, рубинов, аметистов и т. п. драгоценных камней». Совсем уж ошеломляющим кажется изобретение им в те далекие годы способа извлечения электрической энергии непосредственно из топлива, то есть топливные элементы, над которыми бился еще Яблочков и по сей день бьется мировая наука. Но он остался пока неизвестным для исследователей, как и «новый экономический аккумулятор» для электромобилей, как и «воздушное торпедо»… Что сталось с этими ценнейшими изобретениями? Затерялись в архивах военных ведомств и департаментов? Погибли во время революции? Увезены Лодыгиным в Америку в 1917 году? А быть может, уничтожены им самим при отъезде с родины? Неизвестно.

Список изобретений он издал в «Приложении» к «Обращению, адресованному Совету старшин Всероссийского национального клуба», надеясь, что если уж не ведомства, то капиталисты и государственные мужи заинтересуются ими и захотят внедрить в жизнь. Появлялись ли желающие это сделать — неизвестно, но в 1910 году в статье «Лаборатория для изобретателей» Лодыгин написал такие строчки: «Для реализации всего дела, которое даст крупные суммы его реализаторам, требуются какие-нибудь 50 тысяч рублей, и вот эти-то 50 тысяч я ищу в течение более трех лет с самого моего возвращения в Россию, и ищу тщетно».

Видимо, не нашлось богатых промышленников в России, желавших прогресса своей родине. Лишь немногие из работ Лодыгина претворились в жизнь: электропечи, электросварочные аппараты…

Изобретательская деятельность никогда его не кормила, напротив, ему приходилось тратить на изобретения последние гроши.

Денежные затруднения заставляют Александра Николаевича искать службу.

Электротехнический институт имени императора Александра III первым предложил работу — вести курс «Проектирование электрохимических заводов».

Почему именно этот курс? Ведь Лодыгин мог читать лекции по электроосвещению и электротермии, по химическим источникам тока и электрической тяге — во всех областях электротехники у него достаточно знаний и изобретений. Но совет института рассчитал верно — в России той поры именно электрохимия была слабым звеном, только зарождалась, а отечественных электрохимических заводов было на пальцах одной руки счесть. Нарождающиеся же авиация, военная техника, приборостроение, слабые ростки пока безымянных областей техники требовали новых материалов, а их могла прежде всего дать электрохимия.

Кому, как не Лодыгину, столь много боровшемуся за отечественную промышленность и ее кадры, вести такой курс?

Тем более что кто, как не он, имел серию изобретений в электрохимии и, что особенно важно, строил за рубежом заводы ферросплавов, аккумуляторов?

С радостью согласился Лодыгин на это предложение. Отложив неоконченные чертежи, корпел вечерами над конспектами лекций, а утром бодро устремлялся в дальний путь с Предтеченской улицы на Аптекарский остров, в институт.

1907 год… Странно тихо в аудиториях и общежитии после бурных митингов 1905 года, полицейских свистков, облав, после безобразных обысков, от которых чудом удалось скрыться в стенах института молодому революционеру Владимиру Ульянову[15].

Но были тогда и победы. Под давлением событий совет министров утвердил положение о студенческих организациях, разрешены были студенческие собрания, упразднена репетиционная система. Даже в крайность впало высокое начальство — разрешило студентам переход на следующий курс при несданных экзаменах.

А 17 сентября 1905 года институту было предоставлено автономное управление, что означало выборную власть.

Директор и инспектор избирались из числа своих профессоров.

Конечно, первым директором стал Александр Степанович Попов — авторитет изобретателя радио, воспитателя морских инженеров и электротехников (Попов долго преподавал в Кронштадтских минных классах) был вне конкуренции. Первым инспектором избрали профессора Павла Дмитриевича Войнаровского.

15 октября 1905 года — в разгар революции в стране — Попов провел заседание совета института с участием всего профессорско-преподавательского состава, вынесшего такое решение: «…свобода собраний составляет насущную потребность и неотъемлемое право всего населения, особенно в переживаемое ныне трудное время. Эта свобода собраний не обеспечивается…