Лодыгин

Его далекая родина ведет тяжелую трагическую войну с Японией. Погиб «Варяг», открыв кингстоны. Взорвавшийся «Петропавловск» унес в пучину вод адмирала Макарова. Пал Порт-Артур. Известный Александру Николаевичу по созданию VI (элетротехнического) отдела адмирал Рожественский ведет русскую эскадру кружным путем на фронт действий из Балтики вокруг Африки. Как медленно! Как непростительно медленно идет на помощь несущим огромные потери войскам эскадра русских кораблей! Идет навстречу бедственному сражению в Цусимском проливе. И еще ошеломляющая новость: в России — революция! Во многих городах страны рабочие строят баррикады… Каратели топят восстания в крови, но 6 августа 1905 года напуганное царское правительство выпускает манифест о созыве Государственной думы. 17 октября провозглашаются гражданские свободы… Что это? Народ допущен к управлению? Или очередной обман? А вдруг времена изменились, и все из того, о чем мечталось в юности, теперь выполнимо в России?

Лодыгину 60 лет… Трудно сниматься с места и ехать через полземли с семьей, когда имеешь прочное положение, «родственные связи и недвижимую собственность» в стране, где тебя уважают и ценят. Но что-то есть такое в настоящем человеке, что выше трезвых соображений, — тоска по родине, физическая боль по ней, желание принести ей пользу.

Сам Лодыгин скупо объяснял свой порыв так: «Окончание русско-японской войны заставило… предвидеть большие перемены и работы в морском и военном деле России», и он задумал вернуться на родину, «чтобы посвятить ей свой опыт, знания и изобретательность».

Для этого, кроме собственного желания и согласия супруги, нужны были еще и деньги, и тогда Лодыгин идет, с точки зрения «здравомыслящего» человека, на шаг, который снова затеняет его приоритет в изобретении лампы накаливания…

Патент на вольфрамовые лампы давно уговаривала его продать Американская всеобщая компания (в нее влилась недавно новая компания электроосвещения), которая иначе не имела возможности фабриковать металлические лампы в Соединенных Штатах, а угольные уже выходили у публики из моды. Этой суммы как раз бы хватило для возвращения в Россию, устройства на новом месте и даже для реализаций некоторых изобретений… В 1906 году он продал им этот патент.

…С 1900 года — времени выставки в Париже, где шумный успех имели лодыгинские лампы с вольфрамовой и молибденовой нитью, — Александр Николаевич почти нигде не экспонировал свои работы. В России гадали — жив ли?

В речи на общем собрании Русского технического общества в 1904 году В. И. Ковалевский, председатель VI отдела, говорил: «…участь наших изобретателей — участь горькая. Иностранцы нередко пытаются приписать себе наши изобретения (например, профессора Попова — беспроволочный телеграф), немало изобретений остаются забытыми, некоторые изобретатели, снискав себе громкое имя, нуждаются или нуждались в самом необходимом (Бепардос, Яблочков), другие ищут применения своих изобретений и знаний за границею (например, наши электротехники Доливо-Добровольский и покойный Лодыгин)».

Но Александр Николаевич был жив. До 60 лет он даже ни разу не болел серьезно. Моложавый, быстрый в движениях, остроумный, он появился в начале сентября 1907 года в собрании РТО и первый заразительно рассмеялся, узнав от изумленных товарищей-электриков, что его уж и похоронили и помянули…

Ну, молвой похороненные живут долго, как говорят в народе. И действительно, судьба хоть тут ему благоволила — у него было в запасе еще 16 лет. И сколько же он успел сделать!

Глава 11. На Родине

Не с пустыми руками возвращался 60-летний Александр Николаевич Лодыгин на родину. Не два-три, а «целую серию изобретений» в чертежах, в набросках увозил в Россию.

1 сентября 1907 года после 23-летней разлуки ступил он на родную землю.

Никто из милых сердцу людей не встречал его — смерть унесла братьев, друзей. Не было уже ни Яблочкова, ни Чиколева, ни Кривенко, ни Терпигорева, ни Оленина… А в старости новых друзей уже не найдешь.

Поселились Лодыгины в Петербурге на Предтеченской, 69, в трех комнатах.

Первые полгода Александр Николаевич оформлял заявки на изобретения, отвозил их то в Департамент торговли и мануфактур, то в военные ведомства.

Пытался отыскать предпринимателей с капиталом, готовых их внедрять. Но российских электропромышленников в эти годы больше волновала проблема «воровства» энергии, уже пущенной по проводам, ставшей их собственностью, чем рискованные предприятия по реализации неизвестных изобретений: прав был многоопытный Эдисон, когда говорил, что «требуется от семи до сорока лет, чтобы внедрить в сознание широких слоев населения новую мысль».