Лобановский

После того как на тренировочной базе сборной состоялось собрание, которое вёл сам Марат Грамов, направленный из ЦК «наводить порядок», прежняя тренерская группа из Новогорска уехала. Спустя несколько часов на базе появился Лобановский вместе со своим штабом. В пять часов вечера под руководством Лобановского в Новогорске прошла первая тренировка.

Эдуард Малофеев утверждает, что чиновники предлагали ему «взять Лобановского вторым тренером», но он, гарантировав на чемпионате мира место не ниже третьего, отказал, и тогда его, объявив заболевшим, и заменили — после того как игроки, по его словам, «скатали в Лужниках 0:0 с Финляндией». В одном интервью Эдуард Васильевич говорил, что его «уговаривали чиновники советской Федерации», в другом — «люди из ЦК».

Так, в интервью, опубликованном в журнале «Я+Я» и перепечатанном в программке к матчу чемпионата СССР «Торпедо» (Москва) — «Динамо» (Киев) 2 ноября 1991 года, говорилось дословно следующее:

«Когда Киев выиграл Кубок кубков, меня вызвали на Старую площадь, да, да, не в какой-нибудь там спорткомитет, и настоятельно порекомендовали взять в помощники Лобановского. Ничего дуэтик вырисовывался, да? Я, само собой, отказался. Но в другом пошёл на компромисс — киевляне всё-таки крупный турнир выиграли, и на предложение попробовать кое-кого из них в сборной я согласился. А они взяли меня и успешно “сплавили” — в Лужниках, в игре с финнами на глазах всего начальства, просто стояли и не играли. Я видел тогда, как из правительственной ложи выскочил гонец, чтобы привести к “отцам” присутствовавшего на матче Лобановского. Он вошёл туда тренером Киева, а вышел тренером сборной, когда даже моя последняя игра не закончилась... Ну, что сделаешь, если не хотели они финнов обыгрывать! Эх, поздно я тогда всё это просек...»

Можно только удивляться феноменальному зрению тренера, увидевшего, как в правительственную ложу московского стадиона привели Лобановского — находившегося в тот момент... в Киеве!

Возможно, Малофеев и встретился в каком-то из кабинетов (или, скорее, в коридоре) с чиновником, чей уровень позволял считать, что Лобановский пойдёт работать под началом Малофеева — ассистентом тренера, запомнившегося лишь тем (если говорить о вкладе в развитие игры), что придумал термин «искренний футбол» (Лобановский, когда его однажды попросили рассказать, как он к этому термину относится, искренне сказал, что понятия не имеет, что это такое). Но их непременно хотели поставить в один ряд, называя Малофеева «принципиальным оппонентом» Лобановского, а обоих — «двумя великими тренерами».

Отличный в прошлом нападающий, ставший однажды в качестве тренера чемпионом страны с минским «Динамо» (впрочем, история там была довольно тёмная), Малофеев по своему уровню и близко не дотягивал до Лобановского. Слабый стратег, он, возможно, был не самым слабым психологом. Но этого «набора», не подкреплённого серьёзными идеями, маловато для того, чтобы претендовать на место в первом ряду отечественных тренеров.

Инициатором замены Малофеева выступил не Блохин, как утверждал позднее Малофеев, а Колосков. Блохин и некоторые его партнёры действительно высказывали своё недовольство уровнем проводимой с ними тренировочной работы («Если у Лобановского, — говорит Олег Кузнецов, — мы после 50-минутного занятия с поля буквально уползали, то у Малофеева через два часа только испарина появлялась») и качеством подготовки к контрольным матчам. Но сложившуюся ситуацию игроки обсуждали между собой и с петициями никуда не обращались.

Колоскову о содержании этих обсуждений поступала самая полная информация от обслуживающего персонала сборной, представители которого всегда, при всех тренерах, знают о внутренней жизни команды больше, чем кто-либо. Никто не писал в адрес Колоскова писем, никто не выступал открыто, но когда руководитель Управления футбола Спорткомитета во второй раз получил информацию о недовольстве, назревшем в сборной, он, не раздумывая, принял решение о замене Малофеева.

«Ко мне, — поведал Вячеслав Колосков в интервью журналисту Игорю Рабинеру, — пришла группа киевских динамовцев во главе с Олегом Блохиным. У нас состоялся разговор, из которого я понял: тогдашнему руководству сборной объединить группировки не удастся. Я доложил о происходящем председателю Госкомспорта Марату Грамову, и на коллегии было принято известное всем решение».

Самостоятельно Колосков, понятно, сделать это не имел возможности, но подключил всех, у кого такая возможность была, — руководство Спорткомитета и отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС, проинформировав о происходящем сектор спорта, входивший в структуру отдела.

Да, Блохин жёстко выступил на собрании 11 мая, сказав, что выход видит только один — замена тренера, но само собрание состоялось только потому, что его инициировал Колосков.

Минский динамовец Сергей Алейников называет внезапную замену Малофеева «политическим решением»: игроки, по его словам, «в этой ситуации ничего не могли сделать». Но — по большому счёту — игроки как раз всё и сделали.