Читаем Лобановский полностью

Год киевское «Динамо» оставалось без Лобановского. Год, отмеченный снижением уровня игры, попытками кардинального изменения боеспособного ещё состава, седьмым местом в чемпионате. Со стороны многим казалось, что в Киеве действует чётко отлаженная, заведённая ещё Лобановским футбольная машина, все механизмы которой работают исправно, и необходимо лишь время от времени проверять их, смазывать, что-то подтягивать, что-то заменять. На деле же обнаружилось, что всё обстояло далеко не так. Привыкшие к непреклонной воле Лобановского, к его исключительной требовательности и сверхсерьёзному отношению к делу и почувствовавшие малейшую слабинку люди, причастные к киевскому «Динамо», включая, разумеется, и футболистов, стали сбиваться с ритма.

Теперь в Киев вновь пришёл Лобановский. Случилось это сразу же после проигрыша сборной в Лиссабоне. Приняли его в Киеве хорошо. С Морозовым, приступившим к переформированию команды, намерены были распрощаться. Лобановский предложил ему остаться в роли помощника. Морозов отказался, и Валерий Васильевич его понял. «Стремление к самостоятельной работе, — сказал он, — особенно если привык только к ней, всегда похвально».

Вернувшись в Киев из сборной, Лобановский продолжил начатый Морозовым процесс основательной смены поколений, совершенно сознательно «пропустил», можно сказать, чемпионат 1984 года, в котором команда заняла десятое (!) место. Но при Морозове в 83-м и при Лобановском в 84-м (и в начале 85-го) появились футболисты, о которых спустя короткое время заговорили не только в Советском Союзе, но и в Европе: Михайличенко, Яковенко, Яремчук, Рац, Заваров, Кузнецов, Беланов, Евтушенко...

Десятое место в 1984 году чудесным образом трансформировалось в победы в чемпионате и Кубке СССР год спустя, в выигрыш Кубка кубков, в выдающуюся игру в составе сборной на чемпионате мира-86, выход в полуфинал Кубка чемпионов в 1987-м и звёздный час на чемпионате Европы-88, когда футбольные специалисты разных стран назвали команду Лобановского играющей в футбол XXI века.

Домой в 1983 году Лобановский вернулся с твёрдо принятым решением до конца дней своих работать только в клубе. Но перед Мексикой не выдержал...

<p><emphasis><strong>Глава 11</strong></emphasis></p><p><strong>ВОЗВРАЩЕНИЕ В КИЕВ-2</strong></p>

Считается, что после возвращения из московской командировки Лобановский «решил наплевать на следующий сезон и ухлопал его на строительство новой команды». Никто, дескать, не одёргивал тренера, не давил на него.

Это не так.

Киев не тот город, в котором могли позволить — даже Лобановскому! — наплевать на новый сезон. Тем более что его в какой-то степени считали виновником неудач сезона-83: уехал в Москву, оставил тренера, который не справился с командой, так что давай теперь исправляй — так фактически встретили Лобановского в столице Украины.

Лобановский допускал, но только для себя или же в приватных разговорах с близкими ему людьми, что в процессе обновления состава на год-другой можно сделать и шаг назад в турнирной таблице. Но в беседах с футболистами — один на один или же на общих собраниях — задача, как бы трудно ни шло обновление, ставилась предельно простая: победа в турнире.

Сезон же 1984 года, результат в котором был ещё хуже, чем год назад, вообще мог стать для Лобановского последним, если бы не Щербицкий. Начальство потребовало изменений в тренерском штабе. Михаил Фоменко, один из тогдашних ассистентов Лобановского, вспоминает, что наверху «покушались на Пузача, но его Лобановский не хотел терять ни при каких обстоятельствах. Тогда мы сели за стол, посоветовались и решили, что мой уход в черниговскую “Десну” устроит всех».

Для того чтобы, как говорят в футбольном мире, «попасть в Европу», нужно что-то выиграть дома: или занять призовое место, или победить в Кубке.

Сезон-84 киевское «Динамо» закончило, заняв десятое место, и Лобановский был близок к тому, чтобы на себе испытать последствия обычных в таких ситуациях оргвыводов. Во всяком случае, он знал, что за его спиной шли переговоры с кандидатами на пост старшего тренера «Динамо». Но руководители, ответственные за состояние футбольных дел, сумели разобраться в реальных и объективных условиях, сложившихся в меняющей состав команде, и прислушались к мнению коллектива, выразившего пожелание продолжать работу с прежним тренером.

В команде по инициативе Лобановского состоялось очень важное и принципиальное собрание, на котором футболисты и тренер отошли от привычных при неудачах взаимных упрёков и обсудили лишь один вопрос: «Хотим ли мы — и можем ли — работать на новом, более высоком качественном уровне?» Лобановский волновался перед тем собранием, как перед сверхважной игрой.

«Внешне, — делился он своими ощущениями, — это, безусловно, было незаметно — я давно, в молодые ещё годы, приучил себя к тому, чтобы не показывать своё душевное состояние, но готов был к любому исходу разговора.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии