Люсиль из Мартейны

— Это ребенок, Клаус! Пропавший Петер — это чудовище, которое ты собираешься убить!

— Ты бредишь, — пропыхтел Клаус, восстанавливая сбившееся от удара дыхание. — Человек не может стать монстром!

— Он — Проклятый. Ты, что же, правда думаешь, что все чудища — это просто чудища? Некоторые из них когда-то были людьми.

Он некоторое время внимательно смотрел ей в глаза, потом кивнул.

— Хорошо. Расскажи мне об этом, пока мы идем по его следу. Я ведь не могу просто взять и отменить все это, ссылаясь на твои слова, верно?

Люсиль отступила и примирительно подняла ладони, показывая, что рукоприкладства больше не повторится.

— Ну что вы там застряли?! — донеслись раздраженные слова Жана.

— Мы прямо за вами! — крикнул в ответ Клаус и направился в сторону голоса.

Они шли, стараясь держаться позади, но при этом не отставать — так, чтобы остальные их не слышали.

— Я постараюсь коротко изложить самую суть, — тихо начала Люсиль, внимательно оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Проклятий существует великое множество, но, в общем, изначально их можно поделить на два типа: те, что наложены магами и те, что создаются обычными людьми. Проклятие мага — это сложное, многоступенчатое заклинание и, зачастую, снять его — это значит решить сложнейшую загадку. Это если говорить о серьезных вещах, конечно. При этом, обычный человек, не наделенный какими-либо магическими силами, также способен повлиять на кого-то. Мы называем это «проклятием злого слова». Поддавшись сильным эмоциям — обычно это гнев, злоба, зависть — человек может пожелать чего-то плохого другому. Не обязательно высказать это вслух, достаточно мыслей…

Люсиль поправила сбившийся плащ и продолжила:

— И тогда, при определенных обстоятельствах, проклятие приобретает вполне конкретную форму…

— Какие это могут быть обстоятельства? — перебил ее Клаус.

— К примеру, уязвимость того, к кому были обращены злые чувства. Обычно это дети или же слабовольные люди. Но, в общем, не это сейчас важно. Важно то, что мы столкнулись с проклятием злого слова — кто-то слишком возненавидел Петера.

— За что можно возненавидеть ребенка?! — чуть повысил голос Клаус, так что двое рыцарей обернулись к ним.

— Мало ли за что. Дело даже не в ненависти — это может быть сиюминутная злоба. Случайно сказанное обидное слово или же неосознанное дурное дело, которое влечет за собой неожиданные последствия…

— Ясно. Раз ты рассказываешь все это, ответь — ты можешь снять проклятие?

Люсиль вздохнула.

— Есть только два способа очистить от злого слова. Первый доступен лишь в том случае, если проклятый ни разу не вкусил крови в своем новом обличье. Неважно, чья это кровь — человеческая или же кровь животного. Проще говоря, если успеть поймать его сразу после перевоплощения и не давать питаться…

— Это нам не подходит, — лицо Клауса заметно напряглось. — Мы точно знаем, что он таскал кур у селян…

— Второй способ можно использовать, если знать личность того, кто наложил проклятие.

— Но мы не знаем, — рыцарь развел руками. — Получается, снять проклятие невозможно? Петер останется вот этим… этой тварью?

— Верно.

— Тогда зачем все это? Зачем ты рассказала? Просто для того, чтобы я знал, что на моих руках будет кровь ребенка? — Клаус покачал головой. — Не имеет значения, кто эта тварь на самом деле. Сейчас, в обличье монстра, он опасен. А раз он опасен, остается лишь один вариант — убить его.

— Я хочу с ним поговорить.

— Поговорить?.. Как ты себе это представляешь?!

— Думаю, на некоторое время я смогу заставить его принять свой настоящий облик. Возможно, он знает, кто его проклял. Если же нет, то нужно будет объяснить ему, как добраться до безопасного места.

— Для таких, как он, есть безопасные места? — поднял бровь Клаус.

— Есть. Видишь ли…

Ведьма не успела закончить свою мысль, как раздался крик Жана:

— Скорее! Он направляется в деревню!

В погоне за Петером они успели сделать небольшой крюк и сейчас, будучи на возвышении, отчетливо видели Еловицу. Мохнатая спина еще вильнула и скрылась, бросившись вниз, к поселению. Рыцари, насколько хватало сил в тяжелых кольчугах, припустили за ним, на ходу доставая мечи.

— И какой план?! — прокричал на бегу Клаус, пытаясь догнать остальных.

— Будем действовать по обстоятельствам! — Люсиль ловко петляла меж деревьев, чуть отталкиваясь от них ладонями.

Они кубарем скатились к основанию холма и бросились к деревне. До них доносились испуганная ругань и вопли крестьян, женщины пронзительно визжали. У крайнего двора образовалась целая толпа — туда рыцари и направились.