Люксембургский сад

Сильнее всего её смущали пять тысяч долларов. Не то чтобы Серафиме не были нужны деньги, хотя она и получала в гимназии неплохую зарплату, просто она бы предпочла, чтобы с самого начала в их отношениях деньги играли незначительную роль. Серафиме Михайловне не хотелось, чтобы Мишель подумал, что она продается. Её дружба и расположение были бесценны.

На пятый день у Серафимы появилось предчувствие, что их дружба имела шанс перерасти в нечто большее. Она постоянно вспоминала, как Мишель отозвался о красоте её глаз, как смотрел на нее, как взял за руку. И что она так взъелась на этого крокодила?

На шестой день Серафима вышла из дома и нарастила акриловые ногти в салоне красоты, купила чулки и выставила сапоги на шпильке на видное место в коридоре. Последний, седьмой день она снова прорыдала в отчаянии, что Мишель уже никогда не появится.

В первый рабочий день Серафима Михайловна, как в тумане, повторяла слова, не замечая, что каждый ребенок занят своим собственным делом. Cat. Dog. Flag. Mouse.

— Серафима Михайловна, — тоненьким голоском пропищала её любимица Машенька. Девочка пыталась стойко сносить ухаживания эмоционального соседа Дмитрия.

— Митя, я умоляю тебя, оставь Машу в покое и сядь.

Весь класс дружно засмеялся над его неудачной попыткой проползти под Машиной партой и заглянуть ей под юбку.

— А мама говорит, что женщину нужно завоевывать. — Митя демонстративно неторопливо вернулся на место.

Вечное «мама говорит». Серафима Михайловна любила Митю, но ей не очень нравилась его мама.

Они встречались лишь однажды, за Митей обычно приезжала гувернантка, но его мамаша успела проявить себя как женщина заносчивая и неприятная.

У нее был огромный бюст и неправдоподобно пухлые губы. Тонкие худые пальцы на левой руке украшали два перстня с огромными камнями желтого и красного цвета.

Серафима Михайловна была уверена, что, обсуждая с сыном его дела, Жанна Рогожина давала мальчику подчас совершенно неприемлемые советы, которые тот безуспешно пытался воплощать в жизнь.

Были бриллиантовые серьги и кружевная пижама на День святого Валентина для Маши, которые её родители в бешенстве привезли в школу и передали директору Пафосному лично в руки. Потом Митя пригласил свою пассию на фильм «История гейши», но поход в кино Серафиме Михайловне удалось предотвратить ещё до того, как об этом узнали Машины родители. Надо заметить, люди непредсказуемые и вспыльчивые. Папа — бывший борец в тяжелом весе, ныне бизнесмен и мама — известный юрист, сделавший себе имя на шумных процессах о сексуальных домогательствах.

Успокоив Машу и Митю, Серафима Михайловна с любовью оглядела класс. Несмотря на подавленное душевное состояние, она была счастлива находиться в обществе своих малышей: шести принцев и четырех принцесс.

После занятий Серафима Михайловна проводила Машу до раздевалки, чтобы оградить её от нежелательного внимания Мити, а затем вернулась в класс — притворяться, что проверяет домашнее задание. Уставившись пустым взглядом в детские тетради, Серафима вздрагивала от каждого шороха, вслушивалась в каждый звук, доносившийся из школьного коридора, ждала. Около шести она спустилась в тропический уголок и с любовью посмотрела на маленького крокодила Гену.

В семь, окончательно отчаявшись, она вышла из гимназии и, понурив голову, неловко ковыляя на шпильках, двинулась в сторону трассы. Путь до станции предстоял неблизкий, потом рейсовый автобус и ещё полгорода на метро.

— Позвольте подвезти вас. — Заднее стекло «мерседеса» бесшумно опустилось вниз. — Добрый вечер, Сима.

Сердце Серафимы часто забилось, норовя выпрыгнуть из груди.

— Мишель, здравствуйте, я так рада вас видеть, — не сдерживая эмоций, громко сообщила она.

Всю неделю Сима миллион раз представляла их встречу и заранее отрепетировала речь на случай чуда. Но, увидев его глаза, мгновенно забыла сценарий и тщательно продуманные фразы. Забравшись в теплый салон автомобиля, Серафима приветливо поздоровалась с водителем:

— Добрый вечер, Жан.

— Добрый вечер, — с надрывом ответил Жан. — Надеюсь, вы сегодня никуда не торопитесь.

Серафима смутилась. Этот водитель вел себя странно, временами его хорошие манеры граничили с хамством.

— Не обращайте внимания, — прошептал Мишель, наклонившись совсем близко к её уху.

Серафиму приятно пощекотало его теплое дыхание.

— Мишель, — она повернулась и серьезно посмотрела ему прямо в глаза, — я согласна поцеловать крокодила.

Глава 4

Это был тот самый день, когда наконец весь класс явился в гимназию в полном составе. На предыдущей неделе многие болели, и Серафиме приходилось постоянно переносить день X. Мишель четко объяснил, что действовать нужно только в присутствии всего класса.

Они с Мишелем стали часто встречаться, и Серафима Михайловна летала как на крыльях. Он заезжал за ней и отвозил куда-нибудь пообедать или поужинать. Они болтали обо всем на свете. В основном на отвлеченные темы. Его жизнь по-прежнему оставалась табу, но Сима была так увлечена их странными отношениями, что старалась абстрагироваться от необъяснимости этой ситуации.