Люксембургский сад

Ее Аркадий обиделся, ушел в себя, а остальные решили, что у Серафимы Михайловны начался долгожданный роман, типичный для женщины её возраста и статуса. Сима не возражала против подобных догадок. Ей льстило, что она хоть ненадолго превратилась в главный объект сплетен, обсуждаемых в учительской.

Мишель мало говорил о самом задании, но ощущение того, что он очень рассчитывает на её помощь, подбадривало Симу в тяжелые минуты сомнений. Она послушно следовала инструкциям, соблюдала конспирацию и даже слегка изменила внешность, окрылённая его похвалой.

Серафима Михайловна постриглась. Впервые в жизни решилась остричь свои волосы и не пожалела. Даже её рот стал казаться меньше на фоне гл аз, занявших добрую половину лица.

— Ты похожа на Твигги, — сказал Мишель, увидев её новую стрижку — Знаешь, кто это?

— Нет, — Серафима, сгорая от смущения, покачала головой.

— Это такая известная английская модель, — пояснил Мишель. — Такая же худенькая и глазастая, как ты.

Модель. Сима с трудом совладала с переполнившими её чувствами. Он сравнил её с известной моделью.

А это не то же самое, что двусмысленные комплименты коллег, восхваляющих её высокий рост.

Слова Мишеля бальзамом пролились на её комплексующую по Множеству поводов душу. Серафима Михайловна начинала ощущать себя по-новому. Она вдруг поверила, что, может быть, действительно способна пробудить в нем интерес к своей скромной персоне. И сама без памяти влюбилась в Мишеля.

В тот день X, когда класс поборол очередную вспышку гриппа и собрался в полном составе, Сима была морально готова не только поцеловать крокодила, но и усыновить его навсегда.

— Дети, — строго сказала Серафима Михайловна, — до тропического уголка идем в полной тишине, в других классах уже начались занятия.

— Хорошо, — хором ответили ученики, оглашая коридор звонкими голосами.

— Тихо, я прошу вас, — повторила Серафима Михайловна.

— А мама говорит, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, — радостно сообщил Митя.

Серафима Михайловна грустно вздохнула: интересно, как выглядит Митин отец.

— А мой папа говорит, — подхватила рыжая девчушка по имени Ева, — что женщина — это друг человека.

— Дети, прошу вас. — Серафима Михайловна сделала серьезное лицо. — Митя, ты очень симпатичный мальчик.

Ева, а ты… — Серафима Михайловна растерялась. — В общем, все за мной. Не растягивайтесь по коридору

Митя пытливо посмотрел на себя в одно из зеркал по дороге в «уголок» и, похоже, остался доволен своим отражением. При всей его импульсивности мальчик обладал поистине ангельской внешностью: голубые глаза, золотистые, слегка вьющиеся волосы чуть длиннее каре, пушистые ресницы и такая открытая задорная улыбка, что даже Пафосный не мог не улыбнуться ему в ответ. Серафима Михайловна не встречала более светлой улыбки, чем у Мити Рогожина, несмотря на отсутствие одного переднего зуба.

Урок в тропическом уголке всегда проходил с успехом. Дети обожали совершать маленькие путешествия за пределы класса. Они прилипли к вольерам и как загипнотизированные наблюдали за животными, повторяя новые слова вслед за Серафимой Михайловной. Особый приступ детского безудержного хохота вызвал попугай Денди, который превзошел сам себя и четко произнес: «Tropical Forest», пародируя интонацию учительницы.

— Ха-ха-ха, — детской радости не было предела.

— Денди говорит по-английски, — пухленький Марат не мог остановиться и как заведенный повторял эту фразу, падая с ног от смеха.

Вскоре все последовали его примеру и начали бегать по тропическому уголку и хохотать.

Это был сигнал к тому, что дети устали и занятие нужно подводить к концу.

До звонка оставалось всего несколько минут, Серафима Михайловна глубоко вздохнула и подошла к неглубокому бассейну, где мирно посапывал крокодил Гена. Она не боялась его, смотритель уголка дядя Жора нередко брал Гену на руки, тот не кусался, спокойно поглядывал своими глазками-пуговками по сторонам. Вероятно, крокодил был в состоянии оценить собственные возможности и не покушался на людей, всё-таки его длина вместе с хвостом не превышала семидесяти сантиметров.

Во время подготовки к дню X Серафиму Михайловну не прекращала мучить совесть, она боялась, что кто-нибудь из малышей решит повторить её подвиг и поцеловаться с Геной. Ей очень не хотелось, чтобы подобное произошло. Хороший педагог никогда бы не подал такой губительный пример доверчивым детям. Но ради Мишеля…

— Дети, смотрите, — Сима постучала новым длинным ногтем по стеклянной стенке вольера. — Сейчас я покажу вам, что такое Crocodile Kiss. Но имейте в виду, Гена позволяет подобное только мне. — Серафима Михайловна внимательно обвела детей строгим взглядом. — Только я и дядя Жора знаем волшебное слово, и поэтому нас Гена не укусит никогда. Но ни в коем случае нельзя приближаться к нему, не зная пароля.

Десять пар глаз неотрывно следили за Серафимой Михайловной, пока она, наклонившись, аккуратно доставала крокодила из воды.

Марат и Митя, приоткрыв беззубые ротики, замерли, впившись взглядом в учительницу.

— Иди сюда, Геночка, — Сима нежно позвала крокодила по имени.