Льюис Кэрролл: Досуги математические и не только

«Ну как мне стать поэтом?
       Не зря ль я в рифмы влез?
Всё ты: „Настройся, мол, на лад
       Гармонии небес!“
Ну, вот что, дядя, твой совет
       Мне нужен позарез!»

Старик в ответ смеётся:
       Племянник — славный малый:
Он распалился не шутя,
       И хоть немного шалый,
Но поработать с ним чуть-чуть,
       Так будет толк, пожалуй.

«Сперва ведь надо школу…
       Но ты-то — не простак;
Берись за дело! Сладим мы
       С поэзией и так:
Душевный трепет тренируй —
       Простой, но верный шаг.

Кромсай любую фразу,
       Что сразу в стих нейдёт;
Расставь, как просятся, куски —
       В порядке иль вразброд,
А их логическую связь
       Не принимай в расчёт.

Да литер ставь, племянник,
       Побольше прописных.
Абстрактные понятия
       Пиши, конечно, с них:
Ведь Красота, Природа, Бог
       Любой украсят стих.

Коль описать желаешь
       Ты контур, звук иль цвет —
Не прямо, но намёками
       Преподноси предмет,
Как бы сквозь мысленный прищур
       На белый глядя свет».

«Пирог опишем, дядя,
       И в нём бараньи почки:
„О, как влечёт курчавый скот
       В пшеничной оболочке“». —
Старик воскликнул: «Молодец!
       И это лишь цветочки!

Годится соус „Харвиз“
       Для птицы, рыбы, мяса.
Вот так же есть эпитеты —
       В любом стихе сгодятся.
„Пустых“, „отцветших“, „диких“ слов
       Не стоит опасаться».

«Готов примкнуть я, дядя,
       К такому уговору.
„Пустой и дикий путь ведёт
       К отцветшему забору“... » —
«Постой, племянник, не гони,
       Хотя я рад задору.

Словечки те — что перец
       К читательскому блюду.
Их понемногу рассыпай
       И равномерно всюду,
Когда ж насыпаны горой,
       То быть, конечно, худу!

Затронем напоследок
       И разработку темы.
Пускай читатель в ней берёт,
       Что сам найдёт, ведь немы-
Слимо разжёвывать ему,
       В чём суть твоей поэмы.

Читателя терпенье
       Проверить можешь сам.
Являй ты небрежение
       И к датам и к местам.
И вообще, любой туман
       Полезен будет нам.

Но положи пределы,
      Для мысли заводной,
И разбавляя там и сям
       Творение водой,
Сенсационной заверши —
       Ударною — строфой».

«Сенсационной? Боги!
       Не понимаю, сэр!
О чём я должен в ней писать
       И на какой манер?
Уж будь любезен, приведи
       Хотя б один пример».

Лукаво подмигнула
       Рассветная роса.
Старик, застигнутый врасплох,
       Отвёл свои глаза.
«Театр Адельфы посети —
       Увидишь чудеса

В спектакле „Коллин Боум“;
       Сенсаций место — там.
Как раз по слову Бусико —
       Не зря твердит он нам:
История да будет Свист,
       А жизнь да будет Гам.

Ну что ж, опробуй руку,
       Пока фантазий дым…
Но внук докончил: «И затем
       Печатать поспешим:
В двенадцатую часть листа
       С тисненьем золотым!»

Смотрел с улыбкой дядя:
       Племянник сам не свой
Налил чернил, схватил перо
       Дрожащею рукой —
Но вот печатать… Покачал
       Седою головой [58].

ДОЛОЙ МОРЕ