Читаем Люди сороковых годов полностью

Многие насмешники, конечно, исподтишка говорили, что так как Клавдий злодей и узурпатор, то всего бы лучше, по своим душевным свойствам, играть эту роль самому губернатору. Полония m-me Пиколова отдала мужу, жирному и белобрысому лимфатику{198}, и когда в публике узнали, что Полоний был великий подлец, то совершенно одобрили такой выбор. Прочие роли: Лаэрта, тени, Гильденштерна и Розенкранца - разобрали между собой разные молодые люди и не столько желали сыграть эти роли, сколько посмешить всем этим представлением публику. Все эти насмешки и глумления доходили, разумеется, и до Вихрова, и он в душе страдал от них, но, по наружности, сохранял совершенно спокойный вид и, нечего греха таить, бесконечно утешался мыслью, что он, наконец, будет играть в настоящем театре, выйдет из настоящим образом устроенных декораций, и суфлер будет сидеть в будке перед ним, а не сбоку станет суфлировать из-за декораций. Перед наступлением первой репетиции он беспрестанно ездил ко всем участвующим и долго им толковал, что если уж играть что-либо на благородных спектаклях, так непременно надо что-нибудь большое и умное, так что все невольно прибодрились и начали думать, что они в самом деле делают что-то умное и большое; даже председатель казенной палаты не с таким грустным видом сидел и учил роль короля Клавдия; молодежь же стала меньше насмешничать. Костюм Офелии Пиколова переменила, по крайней мере, раз пять и все совещалась об этом с Вихровым; наконец, он ее одел для последнего акта в белое платье, но совершенно без юбок, так что платье облегало около ее ног, вуаль был едва приколот, а цветы - белые камелии - спускались тоже не совсем в порядке на одну сторону. Пиколова, взглянув на себя в трюмо, была в восторге от этого поэтического растрепе.

Первая репетиция назначена была в доме начальника губернии. Юлию возить на репетицию братья Захаревские поручили в ихней, разумеется, карете Вихрову. Когда Юлия в первый раз поехала с ним, она ужасно его конфузилась и боялась, кажется, кончиком платья прикоснуться к нему. Все действующие лица выучили уже свои роли, так как все они хорошо знали, что строгий их предприниматель, с самого уже начала репетиции стоявший у себя в зале навытяжке и сильно нахмурив брови, не любил шутить в этом случае и еще в прошлом году одного предводителя дворянства, который до самого представления не выучивал своей роли, распек при целом обществе и, кроме того, к очередной награде еще не представил.

Вихров начал учить всех почти с голосу, и его ли в этом случае внушения были слишком велики, или и участвующие сильно желали как можно лучше сыграть, но только все они очень скоро стали подражать ему.

- Бога ради, - кричал Вихров королю, - помните, что Клавдий - не пошлый человек, и хоть у переводчика есть это немножко в тоне его речи, но вы выражайтесь как можно величественнее! - И председатель казенной палаты начал в самом деле произносить величественно.

- Madame Пиколова, - толковал мой герой даме сердца начальника губернии, - Гамлет тут выше всей этой толпы, и вы только любовью своей возвышаетесь до меня и начинаете мне сочувствовать.

- Тише говорите об этом, - шепнула она ему, - Ивану Алексеевичу может это не понравиться!

- Очень мне нужно, понравится это ему или нет! - возразил ей Вихров.

Пиколова погрозила ему на это пальчиком. Лучше всех у Вихрова сошла сцена с Юлией. Он ей тоже объяснил главный психологический мотив всей этой сцены.

- Это стыд - стыд женщины, предавшейся пороку, и стыд перед самым страшным судьей - своим собственным сыном!

Юлия представила, что она убита была стыдом. О величественности королевы ей хлопотать было нечего: она была величественна по натуре своей.

Всеми этими распоряжениями Вихрова начальник губернии оставался очень доволен.

- Благодарю вас, благодарю! - говорил он, дружески пожимая ему руку, когда тот раскланивался с ним и уезжал с m-lle Захаревской домой.

Та в карете по-прежнему села далеко, далеко от него, и, только уж подъезжая к дому, тихо проговорила:

- А что, хорошо я играла?

- Отлично! - ободрил ее Вихров.

- Это вы меня вдохновили; прежде я очень дурно играла.

Вихров ничего ей на это не отвечал и, высадив ее у крыльца из кареты, сейчас же поспешил уйти к себе на квартиру. Чем дальше шли репетиции, тем выходило все лучше и лучше, и один только Полоний, муж Пиколовой, был из рук вон плох.

Как Вихров ни толковал ему, что Полоний хитрец, лукавец, Пиколов только и делал, что шамкал как-то языком, пришепетывал и был просто омерзителен. Вихров в ужас от этого приходил и, никак не удержавшись, сказал о том губернатору.

- Пиколов невозможен, ваше превосходительство, он все испортит!

- Что за вздор-с, не хуже других будет! - окрысился на первых порах начальник губернии, но, приехав потом к m-me Пиколовой, объяснил ей о том.

- Я тогда еще говорила, - отвечала та, - где же ему что-нибудь играть... на что он способен?

- Так мы его заменим, значит, - произнес начальник губернии.

- Пожалуйста, замените, а то таскается со мной на репетиции - очень нужно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии