Читаем Любви тернистый путь полностью

— К черту! — воскликнул Уильям. — От меня ты так легко не отделаешься! Я уже более трех лет твой кредитор и позволил тебе сколотить немалое состояние, обеспечив тебе главную долю во владении двумя прекрасными судами. Я даю прибежище одной девушке с Юга просто потому, что ты попросил меня об этом. Я ни о чем тебя не спрашивал. Однако полагаю, что некоторые разъяснения ты мне дать обязан! Я не позволю, чтобы ты подбросил мне легковесную сплетню и продолжал утверждать, что не хочешь взять мое судно, никак не разъяснив причины такого решения. Ты должен мне…

Устав смотреть на полное багровеющее лицо Уильяма, Лайон перевел взгляд на тени, танцующие по резным карнизам и декорированному потолку.

— Действительно, Уильям, я хотел бы, чтобы ты избавил меня от своей тирады, — хладнокровно прервал его Хэмпшир. — Если ты продолжишь монолог в таком темпе, то тебя хватит апоплексический удар. Поэтому вот что я скажу тебе. Я раздумываю о карьере в нашем новом правительстве и именно поэтому я женюсь и поэтому нынешней весной не могу пойти в море.

— Навсегда? — Кровь отхлынула от лица Бингхэма.

Лайон внимательно посмотрел на свои отделанные кружевами манжеты и тщательно разгладил их.

— Это мы еще посмотрим…

— Как ты можешь поступить так по отношению ко мне?

А что будет с кораблями? Я не могу поверить тому, что ты говоришь.

— Ты не должен сомневаться в истинности моих слов, Уильям И не тревожься. Я не брошу тебя и Мордекая на произвол судьбы. Я присмотрю в порту компетентного моряка. Когда в будущем месяце эти суда выйдут в море, ты сможешь рассчитывать на меня во всем, кроме моего пребывания на борту. Что касается использования моих личных способностей в будущем…

Мне предстоит это еще серьезно обдумать.

Судя по тону Лайона, в окончательности его решения сомневаться не приходилось. Бингхэм понимал, что на данный момент тема закрыта. Чувствуя себя не в своей тарелке, он налил большой бокал портвейна и уныло проворчал:

— Твоя дерзость не укладывается у меня в голове. Но мне все же придется простить тебя.

Губы Лайона невольно скривились в ухмылку.

— Только представь себе, как меня успокоили твои слова! — Бингхэм снова опустошил бокал, а Лайон тем временем продолжил свою учтивую речь:

— Ты ведь все-таки сохранишь место в своем великодушном сердце — и роскошном доме — для моей невесты? Я понимаю, что навязывать…

— Я хозяин своего слова. Я сказал, что она может здесь остановиться.

— Если ты извинишь меня, — Лайон поднялся, — то полагаю, что мне пора домой. Последние десять дней я мечтал о таком вечере. О том, как бы выпить отменного бренди именно перед этим камином. Но теперь, когда я снова здесь, так долго ожидавшееся удовольствие почему-то не приходит. — Взгляд Лайона остановился на висящих над каминной доской часах, и он, тихо рассмеявшись, покачал головой:

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, Уильям. Просто я очень устал.

— А можно ли мне надеяться, что после хорошего сна твое намерение переменится?

— Если такое произойдет, то это будет означать, что Бог услышал твои молитвы, Уильям.

Они прошли в ярко освещенный мраморный вестибюль, и их шаги гулко отдавались в безмолвном доме. У дверей Лайон остановился в ожидании Уикхэма, подавшего его высушенные и без единого пятнышка накидку и шляпу.

— Я хотел бы сказать тебе, Уильям…

— Слушаю тебя.

— Речь идет о горничной моей невесты. Она не обычная служанка…

Бингхэм смущенно заморгал и промямлил:

— Ты что, распрощался с рассудком? Во-первых, скажи мне…

— Не начинай все сначала, Уильям, — прервал его устало Лайон. — Я хочу попросить, чтобы ты позаботился о Миген — так зовут ее. Ты, конечно же, положишь на нее глаз. Она — прелестная девушка с иссиня-черными волосами и невероятными глазами, подобными фиолетовым аметистам. И если только я, зная тебя… — Краем глаза Лайон увидел, что дворецкий наклонил голову и прислушивается. — Она не обычная служанка. Вот и все. Не обычная. Пойми смысл моих слов. Если я только узнаю, что с ней поступят ненадлежащим образом.., кто угодно…

— И что ты сделаешь тогда? — поинтересовался в полном замешательстве Уильям, но, поняв, что Лайон не намерен отвечать на этот вопрос, горестно спросил:

— Во имя Бога, что, в конце концов, происходит в моем доме?

* * *

Шелест дорогих шелков возвестил о приближении Энн Бингхэм, и обе девушки в ожидании замерли. Шуршание ее юбок затихло перед дверью в спальню, и раздался деликатный стук.

Миген вышла из-за туалетного столика, чтобы открыть дверь, не забыв, приветствуя Энн, сделать реверанс и потупить взор.

— Доброе утро, мадам, — прошептала она, сжав в немом вызове кулачки.

Энн едва кивнула ей, прежде чем поприветствовать свою гостью.

— Как вам спалось, моя дорогая? Надеюсь, что хорошо?

Присцилла встретила ее на полпути, пройдя по толстому с цветным узором ковру. Глаза ее сверкали восхищением и завистью. Миген тут же отметила, что миссис Бингхэм стала для ее подруги идолом и образцом для подражания.

Перейти на страницу:

Похожие книги