Любви навстречу

Они вместе дошли до парковки и разошлись к своим автомобилям. Хантер Джеймс сел за руль большого и мощного внедорожника, чья скрытая мощь так гармонировала с его собственной. «Ничего подобного, – одернула себя Аманда. – Я буду относиться к нему как к родителю. Просто отец подружки Меган». Глядя, как отец подружки легко выводит черный «эскалад» с парковки, она украдкой вздохнула – нелегко обуздать собственные чувства, но она справится. Ну, постарается.

Глава 13

Аманда не раз слышала выражение о том, что глаза – зеркало души. Но, проработав горничной неделю, она вывела собственное определение: шкаф человека отражает все стороны его личности.

Сегодня она убирала дом Сильвии Хардуэй, соседки Кэндис. Гардеробная, примыкавшая к хозяйской спальне, размерами превышала все прежние, виденные ею. Пожалуй, это вполне приличная площадь, чтобы разместить семью из четырех человек. Она поборола искушение крикнуть и посмотреть, есть ли здесь эхо.

Она шла вдоль стен, открывая бесчисленные створки и ящики шкафов темного орехового дерева и рассматривая одежду Сильвии. На полках от пола до потолка выстроилась обувь от известных дизайнеров. Кэрри Бредшоу из «Секса в большом городе» обрыдалась бы от зависти. В гардеробной же имеется некое подобие уютной гостиной. Здесь стоят диванчик и кресла, мини-бар и холодильник. Видимо, примеряя одежду, Сильвия устает так, что ей приходится отдыхать и перекусывать.

Аманда заметила, что многие платья и другие вещи выглядят совершенно новыми. Точно, вот и этикетки на них есть. Взглянув на ценник, Аманда охнула: Господи, да если вернуть пару этих платьев в магазин, она расплатится с половиной долгов. Воспоминание о куче счетов, скопившихся на кухонном столе, вернуло ее к реальности, и она повернулась к выходу.

В гардеробную вошла Сильвия, неся в руке фирменный пакет из «Нимана». Аманда подумала, что ей не дашь тех пятидесяти, на которые она должна выглядеть. Впрочем, эта женщина весь день работает для того, чтобы поддерживать лицо и тело в идеальном состоянии. Ну, то есть она иногда прерывается на шопинг, конечно.

– Мадам, – с искренним восхищением сказала Соланж. – Ваш гардероб манифик. Хотела спросить, не сдаете ли вы его в аренду. Мне хватило бы для жизни того угла, что рядом с обувью.

Сильвия улыбнулась немного рассеянно.

– Устраивайтесь. – Она сделала широкий жест. – И семью приводите. Чарлза никогда не бывает дома, так что он ничего не заметит.

– Ах, нет, – воскликнула Аманда-Соланж. – Это немыслимо! Я уверена, ваш муж замечает вас! Вы красивы и, если позволите быть откровенной, одеваетесь с истинно, парижским шиком.

– Спасибо, Соланж. – Улыбка Сильвии стала более искренней, и она даже как будто немного оживилась. – Честно сказать, я действительно уделяю довольно много времени своему гардеробу.

Это было явное преуменьшение, но Аманда не собиралась заострять внимание на лингвистических тонкостях.

– Правильно подобранная одежда делает женщину более уверенной в себе, – сказала миссис Хардуэй. – Помогает взбодриться.

Так же как и выпивка, подумала Аманда, обнаружив кучу водочных бутылок в мусорном баке.

Чем больше она узнавала о жизни других женщин, тем больше сомневалась, воплощается ли хоть когда-нибудь в жизнь та сказка, о которой мечтает каждая девочка. Чтобы свадьба и любовь до конца дней. Пожалуй, в этом мире можно выжить, лишь имея чувство юмора и уверенность в себе. То есть качества, находящиеся у Аманды Шеридан в зачаточном состоянии, но весьма сильно развитые у Соланж де Папильон.

– Да, мама, я знаю. Нет, мама, я не стану этого делать. – Кэндис прижимала трубку к уху и, закрыв глаза, боролась с мучительной мигренью, которая появилась на горизонте, как только она увидела номер телефона матери на определителе.

Она попыталась подумать о чем-то приятном, но тут смысл слов Ханны просочился через ломоту в висках, и Кэндис торопливо сказала: – Мама, я не смогу прийти на обед в субботу. Я уже договорилась с людьми, и у меня есть свои планы.

– Но я обещала Минне Джейкобс, что мы отвезем ее сына в клуб. Он приезжает в город всего на полдня.

– Не нужно было обещать от моего имени, не спросив предварительно. – Боль перелилась в лобные доли, и зубы Кэндис стискивались так, что трудно было разговаривать. – Я не смогу приехать. Меня ждут люди, и они рассчитывают на меня…

Любая другая мать сдалась бы и оставила дочь в покое. Но не Ханна Блум. Она вообще становилась глухой, когда другой человек говорил о себе и своих желаниях. «Я» – это только Ханна.

– Что может быть важнее, чем обед с матерью и подходящим для тебя мужчиной?

Кэндис помолчала секунду, раздумывая, не солгать ли ей. И она все же сказала правду:

– Я обещала помочь с продажей гамбургеров после бейсбольного матча.

Последовало краткое молчание.

– Прошу Прощения, – сказала Ханна Блум. – Мне на секунду показалось, что ты решила предпочесть продажу гамбургеров обеду со мной и мистером Стенли Джейкобсом, достойным человеком и врачом-ортопедом.