Любовные ошибки леди Валери

– В Лосфорде я впервые понял, что могу быть не только Бруэном.

– Ты больше, чем твое имя! Ты – целая жизнь замечательных достижений, которые принадлежат только тебе.

Он улыбнулся.

– А ты – женщина, которая уже не притворяется кротким воробышком. Но сегодня я больше не хочу говорить о таких вещах. Сегодня я хочу спать в мягкой постели рядом с женой.

Ее лицо порозовело. До его отъезда им осталось совсем немного ночей. И он не собирался тратить время даром.

Как-то утром графиня – Валери еще не могла даже в мыслях называть ее просто Сесили – повела ее на экскурсию по замку и парку. Валери слушала, кивала, пораженная размерами, крепостью и красотой Лосфорда. Она ждала, когда графиня откроет причину, по какой она пригласила ее для разговора наедине.

– Гил рассказывал мне о смерти вашего первого мужа. Примите мои соболезнования.

Валери пробормотала что-то вежливое в ответ. У Гила свои тайны, у нее свои.

– А я благодарю вас, – продолжала Сесили, – за то, что выразили желание приютить Дени. Мы просили о том Гила несколько месяцев назад, но он ничего нам не ответил, и мы решили, что, возможно, вы не захотели принять мальчика.

Принять мальчика? Не имея собственных детей, она бы с радостью растила приемных.

– Конечно, я хочу! Если бы я только знала…

– Мы просили его посоветоваться с вами. Принять к себе мальчика… заниматься его воспитанием, растить из него пажа, оруженосца, рыцаря – с такой задачей Гил не справится в одиночку. Поэтому, когда он замешкался, мы решили…

Предположение повисло в воздухе. Она не имеет права делиться сомнениями Гила.

– А я думала, это вы решили, будто мне недостает знатности и я недостойна растить сына графини.

Обе рассмеялись, и Валери ненадолго ощутила близость с этой женщиной.

– Гил говорит, что вы и ваш муж очень счастливы. – Она сама не знала, имеет ли право говорить об этом, но гадала, не получится ли чему-то научиться у этой пары.

Сесили неожиданно робко улыбнулась.

– Да, мы счастливы, но путь к счастью оказался очень долгим и извилистым. Видите ли, мои планы на будущее очень сильно отличались от тех планов, которые король в отношении меня строил.

Валери была еще очень молода, когда эти двое поженились, и почти ничего о них не знала.

– Значит, вы не повиновались самому королю? – Сама мысль казалась невозможной, и Валери смогла продолжить только через минуту: – Вы и ваш муж всегда соглашались друг с другом, обсуждая будущие действия?

Сесили снова рассмеялась.

– Нет. Не всегда.

– И мы не соглашаемся… во всем.

Сесили ни о чем не стала ее расспрашивать.

– Тем не менее не так трудно было сказать королю о моих желаниях. Самое трудное было раньше. Мне самой пришлось измениться.

Валери понимала, что и она изменилась. А Гил? Готов ли он? Способен ли он измениться?

– Как вам это удалось? Что в конечном счете заставило вас измениться?

– Я столкнулась с необходимостью выбора, – ответила Сесили. – Настало время, когда мне не хватало храбрости, чтобы отпустить его, но хватило храбрости сделать все, что я должна была, чтобы удержать его.

В ее устах все звучало просто. Но стоящая перед ней женщина богата и знатна, она хозяйка обширных угодий. А Валери не может сказать Гилу, что он потеряет ее, если уедет в Кастилию.

Или все-таки может?

Должно быть, графиня разглядела сомнение в ее глазах.

– Чего вы боитесь?

Она начала отвечать с того, что это раньше она боялась, но не успела открыть рот, как поняла, что уже не боится гнева мужа, потому что он доказал, что он – человек добрый. Не боялась она и влюбиться в него; это уже произошло.

Нет, теперь она боялась другого. Если она признается, что не хочет жить в Кастилии, он решит, что она не хочет жить с ним. Да и зачем ей отказываться от Кастилии? Может быть, там так прекрасно, как считает Гил. Может быть, она полюбит жаркое солнце и дворики, где голова кружится от пестроты.

Но если Гил не примирится с собственным прошлым, оно последует за ними даже на Иберийский полуостров. Ибо вопреки тому, что она ожидала от брака, именно его, а не ее прошлое угрожало развести их.

– Я, – ответила она, – боюсь правды.

В те дни Гил покинул Лосфорд, чтобы встретиться с Ланкастером и обсудить последние приготовления. Он взял с собой Дени, чтобы мальчик привыкал к походной жизни и учился беспрекословно повиноваться ему.

Прибыл король Эдуард и поднялся на корабль. Назавтра он передаст большую печать, назначит своего внука хранителем королевства в свое отсутствие. Корабли наконец отплывут во Францию, чтобы снять осаду Ла-Рошели.

В тот последний день Гил гулял с Валери вдоль утесов за стенами Лосфорда и показывал ей издали корабли, стоящие у берега; все они готовились к отплытию.

– Почему ты должен плыть? – спросила она.

– Что? – переспросил он, не уверенный, что не ослышался.

– Ты сказал, что должен плыть. Зачем?

Теперь, когда расставание приближалось, неужели она вспоминала, что случилось в прошлый раз, когда ее муж ушел на войну?

– Потому что я служу монсеньору Испании.