Любовные ошибки леди Валери

Может ли так быть с ее мужем?

Искушение другим мужчиной? Нет. Но искушение Гилом? Да, она в самом деле испытывала искушение.

Однако, когда дверь открылась, она оцепенела. До последнего мига она не понимала, сколько страха таится в ее теле. Страха более сильного и более мощного, чем надежда.

– Валери! Ты заболела? Тебе плохо?

Свет померк. Она не видела отчетливо его лица, но голос звучал не раздраженно, как обычно у Скаргилла. Впрочем, он говорил достаточно отрывисто, сложно понять, в каком он настроении.

Она села, прикрывшись простыней.

– Прости меня, Гил… – Она не должна забывать называть его по имени. – Я не думала, что кто-то по мне скучает.

– Разумеется, я по тебе скучал, – ответил он без ожидаемого раздражения. – Ты моя жена.

– Если бы я знала, что нужна тебе, я бы осталась. В следующий раз, прежде чем уйти, я спрошу у тебя разрешения.

Она принесла брачные обеты. Она снова во всем должна повиноваться мужу, угадывать его желания…

А сегодня? Она должна потакать ему, заманить его в постель, угождать ему, начать семейную жизнь, утолив его похоть, иначе у них с самого начала все пойдет плохо.

Совсем как раньше.

По-прежнему прикрывая наготу, она откинула покрывало с его стороны постели и подвинулась, оставляя ему место. Однако, даже прикрытые, ее груди почувствовали его близость; внутри сладко заныло. Как ей хотелось, чтобы он поскорее оказался рядом!

Валери повела голыми плечами; ей было не по себе; она ждала, наблюдая, как он пожирает взглядом ее голые руки и плечи. Одна рука схватилась за простыню, вторую она невольно сжала в кулак и положила на колени.

Ее тело вело войну с собой; оно желало, боялось и ждало.

Гил отвернулся и подошел к окну, а не к кровати.

– Сегодня я с тобой не лягу.

– Но мы поженились! – Она старалась вспомнить календарь воздержания; потом в голову ей пришла еще одна мысль. – Это потому, что я вдова? – Может, он не хочет довольствоваться остатками от другого?

Гил озадаченно посмотрел на нее, а потом улыбнулся.

– Мне уже доводилось ложиться в постель с женщинами, которые знали других мужчин.

Ей стало легче. После его слов она невольно подумала: уж не девственник ли он?

Но он по-прежнему не приближался к кровати. Наверное, она, сама того не осознавая, сильно разозлила его. Или, может быть, он просто устал. Если так, разве не она должна уговорить его, чтобы он исполнил супружеский долг? День был трудным; он выпил много вина. Может быть, ему хочется вначале поспать.

– Если ты хочешь спать… – Она пожала плечами и подвинулась на край кровати. – Разбуди меня, когда будешь готов.

– Почему ты такая? – сухо спросил он.

– Какая?

– Притворяешься, будто у тебя нет ни своей точки зрения, ни своих желаний.

Что за странный человек достался ей в мужья!

– Я твоя жена. Отныне для меня закон – твои желания.

– Но ведь у тебя все равно есть свое мнение, потребности, надежды. Леди Сесили, королева Констанца, даже леди Кэтрин всегда говорят, что думают.

У них есть такая власть, о какой она и мечтать не смеет!

Она не знала, что и думать о нем. Неужели он ее испытывает?

– Мое самое искреннее желание – стать тебе хорошей женой. И родить сына, которого ты так хочешь.

– Ты уверена?

– Конечно, уверена! – Раньше она думала, что Гил – суровый мужчина, который может быть мягким и у которого есть своя боль. Но она никогда не считала его безмозглым.

Он придвинул к кровати табурет и сел.

– Нет, я спрашиваю о другом. Ты в самом деле понимаешь меня и соглашаешься родить мне сына? В моем сыне, в нашем сыне будет течь кровь Бруэнов, пусть даже он носит другое имя.

– Да… ты мне рассказывал. – С его исповедью покончено, зачем он заводит об этом речь сегодня?

– Я спросил, не хочешь ли ты разорвать помолвку. Ты ответила, что нет.

Валери смутно помнила тот разговор. Она настолько не привыкла к тому, что можно рассуждать, тем более принимать решения, связанные с собственной жизнью, что ей и в голову не приходило, будто он говорил серьезно.

– Да, я не хотела. – Ни одна женщина не отказывается от жениха, которого ей предложил сын короля.

– Хотя мы муж и жена, нам придется хорошенько подумать, прежде чем рожать ребенка.

Как будто для того, чтобы родить ребенка, нужно принять какое-то решение! Валери с трудом удержалась от смеха. Она и передать не могла, как хотела ребенка. Если бы ей позволили решать, она родила бы еще очень, очень давно. Она хотела дитя, она нуждалась в нем. У нее отобрали землю, которая, как она считала, навсегда останется в ее владении. Что у нее будет, кроме ребенка, если она снова овдовеет?

Но лицо у него оставалось серьезным, как будто одна мысль о ребенке была тяжким бременем. Он сидел, сцепив руки, поставив локти на колени, словно молился. Он ждал ее ответа.

Ошеломленная, она какое-то время молча смотрела на него. Что же у них будет за семейная жизнь?

Она накрыла его руки своими.

– Я не принимаю решение бездумно. Я в самом деле хочу быть послушной женой, носить твое имя и, с позволения Господа, твоего ребенка.

Исполнить супружеский долг. Большего она не ожидала.

И еще ей хотелось дать ему утешение. Но его глаза говорили еще о чем-то, помимо обязанностей.